Побратимы с энтузиазмом закивали головами.
Дальше было хуже. Все отряды отправили в Мир живых самых опытных бойцов, поэтому, когда на Руконгай внезапно обрушились толпы пустых, разбираться с ними пришлось обычным рядовым. В итоге в Сейрейтее остались лишь совсем неопытные, которых побоялись отправлять в такое месиво, и капитаны с лейтенантами. И те, и другие заметно нервничали. Ясно, что за всем этим что-то последует, но вот что? С какой целью неизвестный враг выманил практически весь Готэй за пределы города? Синигами неизбежно уничтожат эту неорганизованную толпу. Потери, разумеется, будут, но они не должны оказаться настолько большими, чтобы значительно ослабить Готэй-13. Победа неизбежна, только потребует времени.
Время. Очевидно, что Надаль, если это его рук дело, воспользуется именно этим моментом: до того, как смогут вернуться отправленные на задание отряды. Но что он сможет сделать? Ведь осталось еще тринадцать капитанов и тринадцать лейтенантов, и это совершенно бессмысленно, выступать против всех них.
Следящая аппаратура Бюро засекла еще одно проникновение. Некий объект, с довольно приличным уровнем реяцу, но все же явно не дотягивающим до Эспады, двигался… прямиком в Сейрейтей. Куроцучи, сразу после собрания засевший у мониторов в ожидании чего-нибудь, немедленно оживился, жестом подозвал лейтенанта и бросился к месту предполагаемой высадки врага.
Три побратима не видели открытия гарганты. Но в тот самый момент, когда прибывший сделал первый шаг под купол города, все трое встрепенулись. Некому было видеть, как изменились внезапно их лица, их взгляды, у всех одинаково и одновременно. Вспыхнули злобой глаза, оскалились клыки, сжались кулаки. Бланко зарычал, не в силах сдерживаться, низко и грозно.
– Ну все, – зашипел Хоакин. – Я больше не могу терпеть.
– Да, – рыкнул Бланко в ответ. – Пошли.
***
С треском выворотило внутрь оконную раму, со звоном посыпались стекла. Хоакин ворвался в кабинет прямо сквозь закрытое окно и приземлился с размаху всеми четырьмя конечностями на письменный стол капитана. Хорошо еще, что его самого не было на месте, иначе арранкар уселся бы ему на загривок. Грохнулась на пол чернильница, разлетелись бумаги. Ренджи вытаращил глаза в изумлении.
– Ты что, спятил? – Рявкнул он на арранкара. – Кучики-тайчо голову оторвет!
– Извини, парень, – прошипел тот. – Я пришел тебя убить.
Хоакин низко пригнулся к столешнице и походил теперь на большого кота, изготовившегося к прыжку.
– Чего? – Недоуменно переспросил Абарай. – Нашел время шутить!
Хоакин оскалился, напружинился и… Ренджи понял, что это не шутка, за мгновение до прыжка. И когда метнулась вперед цепкая рука, целящаяся в горло, Абарай нырнул под стол. Арранкар перекатился через столешницу, сметая все, что на ней было, свалил стул и сам свалился в угол. А Ренджи тем временем вынырнул с другой стороны.
Абсурд набирал обороты. А впрочем… это как посмотреть. Может быть, именно сейчас все встало, наконец, на свои места. И тот факт, что арранкар хочет убить синигами, выглядит намного правдоподобнее того, что он этого не хотел. Ренджи не знал, что ему думать. Но времени на размышления в любом случае не было.
– Шутки кончились, лейтенант, – послышалось из-под стола. Арранкар делал особый акцент на шипящих, как будто плевался ими. – Шкуру спущу.
Ренджи молниеносно развернулся и выпрыгнул в окно. Что бы тут ни происходило, всерьез ли это, или глупый розыгрыш, вроде того, жертвой которого стала Хинамори, а порядок в кабинете – это прежде всего. И так уже, когда капитан все это увидит, рассвирепеет. Даже если вот прямо сейчас тут разгорится война, и вернуться в кабинет Кучики-тайчо сможет только по ее окончании. Арранкар вылетел следом.
Снаружи было пустынно. Неудивительно, большая часть личного состава сейчас находится за пределами города. Но вот капитан-то куда запропастился? Опять не сказал, куда пошел, так и не удалось приучить. А ведь из-за дурацкой привычки капитана помалкивать обо всем, что лейтенанта не касается (а не касается его почти все), Ренджи сейчас может лишиться головы. Потому что Васто Лорде – это все-таки Васто Лорде. И даже если предположить, что Бланко – самый сильный из них…
– Банкай!
Хоакин явно не намеревался церемониться с противником. Он выхватил меч, еще не успев приземлиться на тротуар.
– Шипи, Gato!
Абараю действительно послышалось не то легкое шипение, не то треск. Тело арранкара вытянулось, пальцы увенчались когтями, уши встали торчком. Теперь он и в самом деле походил на большого черного кота. В его шерсти с тихим щелканьем мелькали искорки статического электричества. Он с наслаждением потянулся.
– Обожаю свою настоящую форму, – мурлыкнул Хоакин. – Как же мне надоела эта дурацкая человеческая! Здорово, что есть повод размяться.
И он замахал длинным и тонким хвостом. Ренджи, уже совершенно ошеломленный всеми метаморфозами, устал удивляться. Хочет драться – да и черт с ним! Будем драться. Он взмахнул мечом, и Забимару бросился на врага. Морда с раззявленной пастью сшибла Хоакина, а тот не стал даже уворачиваться, схватился за верхние клыки руками. Костяная змея смяла его, поволокла вдоль улицы, вдавливая в камни тротуара, с грохотом скребя по ним челюстью, оставляя глубокую борозду взрытой земли.
Когда Забимару вытянулся во всю длину и дальше уже не мог двигаться, наступила тишина. На том конце меча образовалась груда вывороченных из мостовой камней, в которую и упиралась морда костяной змеи. Арранкара видно не было. Ренджи еще немного выждал, а потом дернул хвост к себе.
Хоакин поднялся на ноги, отряхнул с шерсти пыль и каменную крошку и с любопытством уставился на лейтенанта. Он не выглядел не только раненым, но даже хоть немного помятым.
– И чего? – Спросил он с явным удивлением. – Ничего, что ли? – Он еще раз внимательно окинул взглядом Забимару. – А, ну да, конечно, – арранкар с удовлетворением кивнул. – Она ж костяная, да еще звенья между собой почти не соприкасаются.
– Что? – У Ренджи вытянулось лицо. Он окончательно перестал что-либо понимать. Возникла даже обнадеживающая мысль, что это все-таки шутка, просто юмор у пустых очень уж тупой. – Что ты метешь?
– Я тебя сейчас пытался током шарахнуть, – с готовностью объяснился Хоакин. – Но твой занпакто, похоже, ни разу не проводник.
– Чем шарахнуть? – Тупо переспросил Абарай.
– Током. Электрическим. Ну ты что, про электричество никогда не слышал? – Арранкар сочувственно воззрился на недоумевающее лицо лейтенанта. Ренджи рассвирепел.
– Идиот, – буркнул он. – Разумеется, я знаю, что такое электричество. Меня другое удивляет.
Впрочем, рассказывать пустому, что его поведение представляется совершенно шокирующим, Абарай поленился. Вместо того он еще раз вгляделся в противника и вдруг ухмыльнулся.
– Так ты что же, электрический? Электрический кот?
Ренджи заржал. Хоакин, как ни странно, к нему присоединился.
– Точно! – Воскликнул он. – Он самый и есть. На самом деле, – Хоакин доверительно понизил голос, – мне совершенно некогда тут с тобой возиться. Но у тебя такой забавный банкай, что мне так и хочется подраться с тобой подольше! Кстати, подсказка: в воздухе мне будет посложнее.
– Повеселиться захотел? – Оскалился Ренджи. – Ладно, я тебе устрою веселье!
Он с места взвился в воздух, Забимару свернулся спиралью вокруг него. Хоакин тоже прыгнул ему навстречу. Лейтенант рычал. Арранкар смеялся. Они завертелись над крышами.
Вот когда по-настоящему пригодились уроки сюнпо. Сонидо арранкара было чудовищно быстрым. Ренджи не успевал уследить за ним, шарахался в стороны чисто инстинктивно. Впору было пятки целовать капитану, тумаками привившему Ренджи безошибочные рефлексы. Теперь он и сам не мог понять, как ему удается увернуться от ударов. Забимару не успевал. Он свивался кольцами, преследуя арранкара, но тот неизменно исчезал, не давая Абараю ни шанса его поймать, и тут же возникал в каком-то другом месте, где-нибудь за спиной Ренджи, заставляя обращаться в бегство. Лейтенанту уже несколько раз приходилось разделять и вновь соединять звенья меча, поскольку он буквально завязывался узлами. Хоакин смеялся. Безостановочно, звонко и заливисто, как ребенок. Кажется, только это и мешало ему взяться за противника как следует.