Логика во всем этом была. Следуя прошлому опыту, он достал последнюю свою белую жемчужину и, по аналогии с темницей Василия, стукнул ею по прозрачному стеклу, закрывающему проход в поезд. Ошибка! Ничего не вышло. Перламутровый шарик попросту безвредно отскочил от незримой поверхности. Не сработало!
Зато Курт вдруг обратил внимание, что темная мгла, заливающая оба портала - это не единственное, что поменялось. Напротив выходного окна, в чаше-приемнике, матово блеснул перламутровый шарик. Курт поклясться был готов - не было его там раньше. Но вот.
- Получается... Да в принципе нормально получается, - произнес он вслух, балуясь нездоровой привычкой разговора с самим собой. - Ну ка!
Курт, уже представляя результат, извлек из чаши замеченный ранее шарик и, бинго! Выходное окно погасло, но и вход в петлю дрогнул! Закрывающее его стекло ли, или поле, не суть важно, лопнуло, осыпавшись сияющими и исчезающими прямо в полете осколками! Предопределенного будущего больше не было. Он разрушил петлю, сохранив при этом переход в конкретный момент событий!
Окрыленный успехом, Курт уже уверенно шагнул в переход и, на этот раз, оказался прав. После секундной дезориентации, он не только появился там, где и хотел, но и с полным контролем над собственным телом! Более того, прямо из раскрытых перед ним дверей, ведущих из салона поезда в нереальность, внутрь вагона запрыгнул Василий в своей обновленной серой ипостаси.
- Браво! Браво, молодой человек! - в своей экспрессивной манере поприветствовал их обоих Эль-Хатто и повернувшись к настенному динамику(микрофон у них там что-ли встроен, или это все бутафория?) приказал:
- Трогай!
Захлопнулись с шипением двери и, вновь, после короткого рывка, перестало быть понятным - движутся ли они вообще. Как ни насиловал свои глаза Курт, увидеть за темными окнами хоть что-то, какое-то движение, не вышло. Зато висевшая сбоку от камина картина, изображавшая молодцеватого мужика в мундире внезапно пошла рябью, и изображенный на ней, предположительно, офицер подкрутил ус, гадко ухмыляясь.
«Чур меня», - подумал Курт, уподобляясь почти храмовой бабке и поиски смысла в окнах на всякий случай прекратил.
- Конрад, я так понимаю, что это я теперь чего-то не понимаю? Пойми меня правильно, не то, чтобы я вообще хорошо разбиралась в том, что тут происходит с самого начала, но степень моего непонимания была меньше, - скаламбурила явно ошарашенная, но уже более бодро выглядящая Ольга, сформулировав запрос достойный ее естественно-научного образования. Впрочем, глубокого ответа она ждать не стала и как любая нормальная женщина переключилась с вопросов бытия на свежеспасенного кота.
Василий воспринял обрушившуюся на него внезапную ласку стоически, как и подобает солидному, дозволяющему себя тискать зверю и даже минуту потерпел, после чего вырвался и двинулся к ближайшему дивану. Поточил об него когти, расковыряв обшивку в мгновение ока и, запрыгнув наверх, улегся так, словно всегда тут лежал.
Команда поезда смотрела при этом на происходящее с таким умилением, что у Курта закрались определенные сомнения по поводу мышей и мебели. Но озвучивать он их не стал. В конце концов, это было далеко не самым диким событием сегодняшнего даже не дня, а ближайшего часа так, что можно было позволить местным их маленькие причуды. У них тут говорящая синяя гусеница, например. Кто знает, какие мыши ее тревожат?
А, тем временем, до его ушей донесся далекий гудок. Локомотив обозначил свое существование миру и в окнах, доселе пустых, Курт заметил сначала слабые, но все более колючие искорки, сложившиеся постепенно в рисунки пускай не привычных, но созвездий!
Впрочем, через минуту, он и закономерности смог уловить. Небо оказалось все таки их, земным, просто располагались звездные скопления как-то неправильно. А потом за стеклом замелькала серовато-белая поверхность, едва-едва подсвеченная этими далекими небесными снежинками и, секунду спустя, поезд плавно втянулся в какой-то кратер, нырнул в пещеру в его стене, и, с уже вполне ощутимыми инерционными эффектами, остановился в вестибюле чего-то вроде все той же станции метро или вокзала! Но, на этот раз с интерьерами типа хай-тек.
- Наш поезд прибыл на станцию «Лунная Соната». Добро пожаловать! - объявил толстяк во всеуслышание. - В последние времена здесь пустовато, но я все равно рекомендую к посещению!
Курт прислушался к звучанию пространства и понял, что пока он в поезде бесполезно и пробовать. Песнь артефакта, соответствующего последнему, он запомнил для себя давно и, как предполагал, состав сам по себе являлся неким самостоятельным осколком, вроде преддверия, только очень своеобразного. По этому он предпочел уточнить: