— Странный у вас был брак.
— Не странный, а договорной. Она последняя из рода, наследница княжества. Эта территория испокон века спорная между Митерой и Эстией. После рождения наследника, Ариане позволено было вернуться домой и жить в своё удовольствие.
— Не странный, а договорной. Она последняя из рода, наследница княжества. Эта территория испокон века спорная между Митерой и Эстией. После рождения наследника, Ариане позволено было вернуться домой и жить в своё удовольствие. Когда я ходил в Магистериум, мне провели специальный ритуал, чтобы усилить эмоциональную связь с сыном. Так выяснилось, что он находится со своей матерью. Откуда мне было знать, что его нынешняя мать — это вы?
Экшворд поморщился и одним махом допил остатки вина в бокале. Так за разговор, они на пару смогли почти полностью «уговорить» бутылку. Слегка качнувшись, «муж» вышел из Таниной спальни, чтобы вскоре вернуться, неся ещё одну бутылку вина.
— Знаете, один приятель научил меня пить вино слегка подогретым и со специями, — задумчиво разглядывая сосуд с благородным напитком, поделился он. — Не желаете?
— Такое вино называется глинтвейн. У нас тоже его пьют. От простуды хорошо помогает.
— И всё-то вы знаете! — фыркнул мужчина, усаживаясь обратно на своё место. — Три дня назад ко мне подошла рейна Ивен и рассказала о замеченной за вами слежке. Мне стало любопытно, кто это такой шустрый, и я приказал приставить к вам и малышу охрану. Кроме того, рейн Янг по моему приказу навёл справки о вас и вашей жизни.
Вот тут уж Таня не выдержала и выругалась. От души. Вспомнив все свои познания в этой области. Старая клюшка! Кружила вокруг, выискивала, вынюхивала и потом взяла, и сдала.
— Вы гневаетесь на рейну Ивен из-за её поступка, или вас злят последствия?
— Что? — Таня недоумённо глянула на своего собеседника-собутыльника, потом прикрыв глаза, несколько раз глубоко вздохнула.
— Значит, именно ей я обязана тому, что вы решили поспешить нам с мальчиком на помощь?
— Я тоже был зол, когда узнал о местонахождения своего сына. Понадобилось время, чтобы взять себя в руки. Я потом вспомнил, что вы пытались мне рассказать, но я, осёл этакий, умудрился всё испортить. Однако, мне нужно было быть уверенным наверняка в вашей непричастности. Понимаете, Тьяна? И за это я тоже должен попросить прощения.
— Умом-то я понимаю, Ваша Светлость, — задумчиво ответила она, но вот в душе… В душе у меня всё ещё кипит гнев.
— Тогда отдаю должное вашей сдержанности, — поднял бокал с вином Экшворд. — мой дом пока цел, и даже тетушкины вазы ещё целы.
— Хотите исправлю? — хмыкнула она, с интересом посматривая на Экшворда. — Я могу к вам обращаться как-нибудь попроще, не столь официально?
— А я всё думал, когда вы решитесь? — усмехнулся тот в ответ. — Мы же с вами теперь не чужие вроде. Зовите Эш или Рейгар, можно Рей, как вам больше нравится, дорогая супруга.
— Эшшш, — протянула она, потом одобряюще кивнула головой. — Мне нравится. Эш, а вас за ваши выходки никто никогда не бил? Ну, кроме брата?
И видя удивлённо вытягивающееся лицо Экшворда, добавила:
— Очень хочется запустить чем-нибудь тяжёлым. Какого вы вчера вели со мной, словно дикарь, только что спустившийся с гор? Зачем нужна была эта женитьба?
— Затем, чтобы с полным правом бросить вызов Орсо и убить.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Утро наступило привычно. На находящуюся в состоянии утренней полудрёмы Таню с размаху шлёпнулся увесистый громко вопящий груз:
— Мами, сказку! Сказку! Сказку!
— Какую сказку? — хриплым шепотом поинтересовалась она. Она всё ещё находилась под впечатлением приснившегося сна. Надо признать, приятного сна. В памяти остались смутные воспоминания о прошедшем вечере, точнее, воспоминания были более-менее чёткими до определённого момента. А вот как она попала в кровать и куда делся Эш, Таня вспомнить не могла.
— Воть эту!
И сверху на одеяло шлёпнулась одна из сделанных ею для мальчика книжек.
— Про зайчика!
— Лапочка, мама ещё спит, — пробормотала она, пытаясь избавиться от остатков сна. Рэм же, видя, что мать почти не реагирует на его требования сказки, решил оказать посильную помощь в деле пробуждения. Малыш, пыхтя от усилий, подполз чуть поближе и попытался раздвинуть Татьяне веки, приговаривая при этом: