В кафе сидела одна Айрис; встретила меня нетерпеливым взглядом и кивнула на столик, где меня дожидалось блюдо булочек с помадкой. Второй продавщицы не было. Наверное, по воскресеньям мало посетителей.
– Есть новости от Вуди?
– А в чем дело?
– Вот, послушай-ка. – Айрис протянула мне телефон. Включились сохраненные голосовые:
Вчера, 22:00. Айрис, это Вуди. Хорошо посидели, мне понравилось. Извини, я…
Сегодня, 04:05. Айрис, привет, это Вуди. Спасибо за вчерашний вечер…
Сегодня, 07:21. Э-э-э, Айрис…
– У него что-то с телефоном? – нахмурилась я.
– Я тоже сперва так подумала. Возьми булочку. В кои-то веки свежие. – Она сама выбрала одну и жадно проглотила, отрывая куски. – Умираю от голода. С того самого случая.
– Какого случая?
– Сама знаешь. – Айрис подняла на меня глаза. – Когда ты что-то сделала с Вуди.
– По-моему, ты немного домысливаешь. Он подмешал релаксант. Ты пришла в себя. Вот и все. А остальное – действие лекарства. Я просто оказалась рядом.
– Ну конечно! – рассмеялась она. – Отличная история. Расскажешь, если он вздумает нам насолить. Не забывай, я-то все знаю. Ты меня как софитами осветила! Причем не снаружи, а изнутри! Сижу я вся квелая, а потом – бац! – будто десять эспрессо выпила. Ни один наркотик так не сможет. Если бы мог, все кофейни в Лондоне разорились бы. – Она взяла еще булочку. – А если так будет всегда? Задумает он устроить женщине какую-нибудь пакость – и тут же вырубится, как вчера?
Немного чересчур, подумала я. С другой стороны…
Как распоряжаться такой силой?
Я пожала плечами.
– Главное, что тебе ничто не грозит. Просто обходи его стороной, и все.
– Серьезно? Гос-с-споди, Берни! Это он пусть обходит нас стороной! Мне кажется, надо его проведать. Посмотрим, вырубится ли он, когда нас увидит.
Я улыбнулась, пряча тревогу.
– Послушай, Айрис, я все понимаю. Ты хочешь ему пригрозить…
– Вот еще! – зло усмехнулась она. – Хочу поглядеть, как он обделается. Он у меня получит по заслугам!
Вдруг, к моему облегчению, вошел покупатель. Я допила кофе и встала, но Айрис положила мне руку на плечо.
– Надо обсудить все как следует. Сходим выпить? Один бокальчик, и поговорим немного. Всего один, честное слово.
– Ладно, – кивнула я, хоть и отметила, как иронично звучала эта фраза в ее устах. Ничего не поделать, пришлось согласиться: как иначе было ее успокоить, пока она не натворила бед?
– Хорошо, только не на выходных. Давай в пятницу, после работы?
Я предложила винный бар в нескольких улицах отсюда. Мы с Мартином туда не ходим, поэтому меня вряд ли узнают. Надеюсь, к пятнице Айрис успокоится. Так или иначе, она ничуть не пострадала, напротив, стала сильнее и напористей. А небольшая уборка в «доме» Вуди, надеюсь, навсегда отвратит его от насилия над женщинами. Зеркала лишь отражают истину. Если собственное отражение сжигает Вуди, я-то при чем?
Берни. Он заслужил.
Внутренний голос изрядно напоминает Айрис. Не из кафе, а ту, которая сунула деньги Вуди в карман и преспокойно вышла в ночь. Голос Айрис упорно засел в голове: А если так будет всегда? Задумает он устроить женщине какую-нибудь пакость – и тут же вырубится, как вчера?
Как распоряжаться такой силой?
Как захочешь.
Домой я пошла через маленький парк на улице за нашим домом. Не тот, где убили Джо Перри, другой: скорее сквер с небольшой игровой площадкой и дорожкой для верховой езды вдоль живой изгороди. Немного посидела на скамейке, слушая пение птиц и проверяя соцсети.
Дэн опубликовал фото буррито в «Инстаграме».
В «Фейсбуке» Мартина ничего нового. Наверное, еще спит. А, нет, в ветке «Вечер встречи “Пог-Хилл”» пост от Лукаса: Наймем группу? Или лучше диджея? Или соберемся как раньше?
Мартин не играл в группе с выпускного. Похоже, на вечере встречи воссоздадут ту ночь. Долгожданное событие для многих, только не для меня. Придумать бы отговорку, но Мартин меня не поймет. Сразу видно, как ему не терпится пойти. Потому что она там будет? За тридцать лет Кэти почти не изменилась. Не располнела, хотя у нее двое детей. Возможно, подкрашивает волосы, хотя, как по мне, они остались прежними с восемнадцати. Кэти опять наденет платье из ламе, поднимется на сцену и споет? Очередная тоскливая неизбежность.