- Но мам! - девочка состроила грустную моську. - Можно хотя бы полчасика...
- Инта!
- Хорошо, - Инта обреченно слезла с лавочки и махнула рукой друзьям. - До завтра.
- Пока, - мальчишки подождали, пока парочка скроется за углом и придвинулись поближе друг к другу.
- Знаешь, все-таки не завидую я ей, - прошептал Ал.
- Ага, - ответил Мэтт.
- У нас родичи, конечно, не подарок, но у нее мама вообще зверь.
- Сейчас каникулы, а она все равно какие-то уроки учит.
- Да если б мои заставляли меня учиться на каникулах, я бы сбежал из дома.
- Далеко бы не убежал, - подшутил над другом Мэтт, но шутка вышла невеселая. Впрочем, Ал все равно не обиделся.
- Что делать будем? Пока не очень поздно, можно поиграть во что-нибудь.
- Можно. Во что?
- Ну... - Ал задумался. И через пару секунд вынес вердикт:
- Во что угодно. Только вдвоем неинтересно будет.
- Ага.
Мальчишки снова замолчали, разглядывая землю под лавкой.
- Может, в родники?
- Не, Мэтт. Я и так сегодня набегался.
- Ну тогда в камненоги.
- А ты знаешь какие камни нужны? Кругленькие?
- Вроде, овальные. Вон тот сойдет?
- По-моему. Или нет. Это у Инты спрашивать надо. Ее же правила.
- Спросишь у нее, ага, - Мэтт грустно вздохнул. - Ну давай хотя бы на розиндрарий залезем.
- Смеешься? Я же свалюсь.
- Да не свалишься ты.
- Свалюсь-свалюсь. И один ты меня не удержишь.
- Вот же ты... Все тебя не устраивает.
- Да это не я.
- Ну тогда по домам. Чего тянуть мочалку. Так и будем сидеть тут и тупить в землю.
- Ну пошли, - согласился Ал. - Пока?
- Тьфу. Пока.
Раздраженный Мэтт соскочил с лавки. Он даже не мог сказать, что именно разозлило его. Ал, Инта, ее мать? По отдельности никто не был виноват, но в целом получалась такая ситуация, когда виноваты были все. По крайней мере, в глазах мальчика.
"Если сейчас еще и родичи ругаться начнут, день совсем не задался", - Мэтт пнул камушек, лежавший на дороге, и хмуро побрел домой.
Двери многоквартирного здания услужливо распахнулись перед мрачным жильцом, пропуская его внутрь. На улице уже повисли плотные сумерки.
"Сейчас раскричатся, ага. Поздно пришел."
Без особого желания Мэтт поднялся по узкой лестнице на второй этаж. Прямо перед ним оказалась легкая деревянная дверь с вырезанными фигурками людей на ней. Фигурки извивались в самых причудливых позах, создавая ощущение бесконечного, но определенно захватывающего танца. Вообще, в Капуции практика украшения входных дверей была распространена достаточно широко, но квартиры, в которых жили культурники, особо выделялись среди всех прочих.
Сейчас же мальчику казалось, что деревянные человечки смеются над ним.
Мэтт неуверенно нажал на гладкую кнопку звонка рядом с изогнутой ручкой двери. За стенкой заиграла простая, но приятная мелодия, и дверь тут же распахнулась. На пороге стоял невысокий мужчина в изящном домашнем халате, с безупречной осанкой и идеально обозначенными усиками над верхней губой. В руке он несколько театральным жестом держал бутерброд. Хотя бутербродом это было сложно назвать, конечно. Два толстых листа перечного салата и микроскопический слой сыра боншель между ними слабо смахивали на бутерброд. Но выдающийся балетмейстер Республики - Честер Лейн - тщательно следил за своей фигурой.
- Ну наконец-то! - на лице мужчины мелькнуло облегчение, тут же сменившееся раздражением. - Где тебя носило?
- Гирлянды ваши вешал, - пробубнил Мэтт.
- Наши! - Честер усмехнулся. - Они настолько же наши, насколько твои. Но почему так долго?
- Хватит допрашивать его, - послышался спокойный голос из глубины квартиры. - Мэтти, заходи, не обращай внимания на этого болвана. У твоего папы сегодня дурное настроение.
- А каким же еще оно должно быть, если выступление "Цветов Республики" перенесли с площади Гудвина в сквер Трех Конфедераций? - мужчина скорбно сдвинул брови, но отошел в сторону с порога, пропуская сына. - Главная площадь столицы была в нашем распоряжении, а теперь нас отодвинули на задворки!
- Сквер стоит в двух улицах от площади Гудвина, - все также невозмутимо парировал голос. - Я бы не назвала это задворками.
- Но он меньше, - Честер закрыл дверь и откусил от своего "бутерброда". - Программу придется ужать.
- Она все равно была слишком масштабной, - стул скрипнул, послышались легкие шаги и в прихожую вплыла темноволосая женщина, весьма миниатюрного телосложения, в воздушном, небесно-голубом платье. В руках она держала сценарий, небрежно засунутый в папку.
- Но Эри...
- Достаточно, - мягко, но решительно вошедшая пресекла возражения мужа. - Мэтти должно быть устал, проголодался и уж точно не хочет слушать твои жалобы. Так ведь?