***
Хрусть! Уже привычный звук сломанного пальца - проверенного средства взбодрения для отставных чекистов в лице отдельно взятого представителя. И вот замутненные страхом и болью глаза смотрят на меня. Что, надеялся, что все это тебе приснилось? Нет, дружок, это не кошмар, а самая что ни на есть реальность.
- Знаешь, Степушка, я могу не только ломать пальцы, моя фантазия идет куда дальше. Например, я могу сделать так... - взмах хорошо заточенным ножом отхватил у Анохина примерно треть уха. Подождав, пока отступит пелена боли, я продолжил. - Я могу рассчитывать на отсутствие криков или предварительно мне стоит тебе отрезать еще что-нибудь? Второе ухо, нос или яйца... Выбор велик.
Кивает, причем очень усердно. Похоже, предпочитает говорить, а не чувствовать, как от него отрезают кусочек за кусочком. Что ж, проверим. Выдергиваю изрядно пожеванный кляп и... Попытка чекиста в отставке открыть рот оборвалась, едва он заметил движение ножа в сторону и так пострадавшего тела. Молчит, лишь постанывает и глазами лупает. Ждет...
- Думаю, Степа, ты не совсем умишком скорбен. Догадываешься, зачем я к тебе в гости зашел? - кивает. Ишь какой немногословный стал. - Можешь и словами. Только тихо-тихо.
- Убить меня хочешь...
- И убью, - охотно соглашаюсь. - Этого тебе не избежать. Только ведь помереть по разному можно. Поверь, до наступления утра я с легкостью превращу тебя в окровавленный, воющий от боли и мечтающий о смерти обрубок. Или... Ты расскажешь мне все о тех, кто был тогда с тобой. Ну как тебе выбор, чекист?
- Я все расскажу, - обмяк в кресле Анохин. - В живых осталось только четверо...
- Вместе с тобой?
- Да...
- Тогда трое. Ты уже мертв, только пока еще разговариваешь. Дальше... Имена, места проживания, краткая характеристика на каждого из них.
Понеслось. Анохин, по своей службе в ЧК знающий, как из человека делают кусок мяса, не хотел для себя такой участи. Поэтому говорил много, в подробностях, да так, что я едва успевал записывать.
Всего в квартиру моей семьи ворвалось семь, кхм, существ, отдаленно напоминающих людей. Двое были застрелены дедом, один был убит во время гражданской войны. Ну а оставшиеся четверо до сегодняшнего дня были живы, здоровы и успешны в жизни. Причем моего сегодняшнего недобровольного информатора с уверенностью можно было назвать наименее удачливым. Из своей чеки он вылетел за бравый алкоголизм в двадцать третьем, но не с позором, а вполне себе с почетом. Перевели, так сказать, на другой фронт работ. И, само собой разумеется, связи остались. Совсем бывшие в этой среде бывают лишь в могилах, никак иначе.
Неудивительно, что этот уже не совсем действующий чекист знал многое о своих дружках. И об интересующей меня отнюдь не святой троице тоже. Как оказалось, все трое прочно осели в Москве и убывать оттуда отнюдь не собирались. Более того, поддерживали друг с другом крепкие связи, в свою очередь, являясь креатурами более высокого начальства
Первый. Лабирский Казимир Стефанович, таскает в петлицах по одной 'шпале'. То есть звание в рамках ОГПУ - начальник горотдела, очень даже немалое по их меркам. Второй в том же звании, а зовут Мелинсоном Яковом Изральевичем. Третий- его старший братец по имени Семен, и добрался аж до двух шпал. Аж целый начальник следственной части. Но не в том суть. Все трое состояли в Оперативном отделе ОГПУ, во главе которого стояла личность весьма гнуснопрославленная - Карл Викторович Паукер, совмещающий эту должность с руководством охраны лично 'товарища' Сталина.
В общем, на серьезную высоту забрались все трое. На очень серьезную. Таких с наскоку не взять, как вот этого вот Анохина. Думать надо будет долго и усердно, ведь права на ошибку мне никто не предоставит. Хотя сведения для начального рывка у меня есть: места обитания, привычки, основные черты характера. Анохин тщательно и с удовольствием сдавал своих дружков. Причина проста - если самому помирать, то пусть им еще хуже будет, если получится, конечно. Нормальное поведение для таких вот... существ.
И все же, как бы мне к ним понадежнее подобраться то, а? Неужто использовать 'принцип Брута', который, желая уничтожить Цезаря, стремился подобраться поближе? Логично, не спорю, но кто ж меня в это самое ОГПУ возьмет... Смешно, право слово.
Стой, Александр, если в голову пришла мысль, то не стоит отбрасывать ее в сторону, как следует не обдумав. Мой отец это не раз говорил, пытаясь вложить в мою еще детскую голову побольше важного и полезного. Нет ведь для мира Александра фон Хемлока, он призрак, для других погибший давным-давно. Зато есть... Да кто угодно, главное, чтобы документ был хороший, правильный, задаче соответствующий, да живых-здоровых родственников у обладателя имени-фамилии не было. Тогда остается задать Анохину последний, пожалуй, вопрос.