Может быть, старый Кирилыч шутил. Но Полина подумала: если бы, действительно, поступить на «Чкалова» и потом написать Александру! Разве он не будет доволен?
— Хорошо бы, — мечтательно сказала она. — Только это чепуха.
Она — парикмахер, может постричь клиента — полька, бокс, полубокс, каре — что угодно. Может сделать завивку, устроить любую прическу.
— Конечно, можно и в нижнюю команду, — сказала Маруся таким тоном, словно вопрос о работе Полины решен и остается только избрать специальность матроса или масленщика.
Полина поднялась, чтобы идти.
— Завтра иди в отдел кадров, — сказала Маруся. — Но только просись на «Чкалова», а то они пошлют куда-нибудь. Сейчас люди очень нужны.
— Конечно, только на «Чкалова», — сказала Полина и рассмеялась, подумав: «Словно и в самом деле решила».
Когда «Чкалов» пришвартовался, капитана сразу же вызвали в контору пароходства. Рабочий день закончился. В конторе было пусто. Только из комнаты диспетчера доносились телефонные звонки, и дежурный громко кричал, вызывая пристани.
Капитан Катышев приоткрыл дверь в кабинет начальника.
— Заходи, Василий Ильич, — приподняв голову от стола, сказал начальник пароходства. — Я вызывал, и вот по какому делу. Третьего помощника от тебя забираем, а вместо него посылаем одну девушку. Речной техникум окончила.
— То есть как это девушку? Помощником капитана — девушку?
Капитан оторопел. Этого еще недоставало! Хватит того, что у него уже есть одна женщина-матрос.
— Вы шутите, что ли? — капитан приблизился к столу.
— Нет, не шучу. У нее уже на руках предписание. Завтра явится к вам. Да ты не сомневайся, Василий Ильич. Хорошая девушка, отличница.
Однако слово «отличница» не произвело никакого впечатления на капитана.
— На «Чкалове» и так пассажиров хватает, — злобно буркнул он. — Увольте, у меня пароход, а не швейная фабрика.
— Ну, словом, вопрос решен, — сказал начальник, переходя на официальный тон. — Людей нет. Вы должны понимать, время…
Капитан вышел. Настроение его теперь было надолго испорчено. В самом деле, больше тридцати лет плавает по Северной Двине капитан Катышев, много перевидал, но никогда еще не имел своим помощником бабу. Конечно, он слыхал, что женщины летают на самолетах, а на Черном море есть даже женщина-капитан. Но какое дело до этого Катышеву? Потом еще пришлют штурвальных, машинистов, механиков! От этой мысли капитан похолодел. Двинской пароход «Чкалов» ему представился в виде огромной кухни. На корме шипят примуса, на поручнях сохнут пеленки, верхняя палуба уставлена корытами и всякой кухонной утварью, а в капитанской рубке висит и качается люлька.
Капитан выругался и подумал: «Вот если бы эту люльку тебе в кабинет, товарищ начальник пароходства! Тогда бы не стал подшучивать над старыми водниками!»
Если судить по телефонным разговорам Анечки Потемкиной, то Эдисон трудился над своим изобретением только ради удобства назначения свиданий на танцевальных вечерах. У телефона Анечка проводила по крайней мере две трети служебного дня. Остальная треть уходила на воспоминания о вчерашних знакомствах и на работу. Работа заключалась обычно в исправлении ошибок, допущенных Анечкой вчера в балансовых документах.
Все, казалось, шло прекрасно. Анечке нравилось работать в бухгалтерии Речфлота. Это было значительно легче, чем в лесном тресте, в сплавконторе, словом, лучше, чем везде, где только работала Потемкина.
И вдруг Анечку вызывает начальник отдела кадров и говорит:
— Знаете, товарищ Потемкина, вы не соответствуете месту. Так вот, переводим вас на один из пароходов. Людей там не хватает. Поработаете матросом, здоровья у вас хоть отбавляй, энергии тоже. А потом пошлем учиться. Штурманом будете…
Жизнь сразу же потускнела в глазах Анечки. Она вспылила, кричала, потом плакала.
— А если я не пойду? — тихо спросила она.
— Нельзя, закон, судебное дело, — спокойно сказал начальник кадров.
Судиться Анечке не хотелось. Потом, куда она теперь пойдет? Ведь, по совести говоря, ее знают во всех учреждениях и вряд ли примут работать. Ах, почему она не старалась на работе?
Рано утром на пароход «Чкалов» явился с назначением новый матрос Анна Потемкина. Какой ужас! Ей придется мыть палубу, грузить дрова, тянуть канаты. И это на глазах у пассажиров. Целых четыре месяца навигации! И нельзя будет погулять по улице Павлина Виноградова, ежедневно ходить на танцевальную площадку в сад «Динамо».