– Ответь на мой вопрос, – сказал Керен.
– Что заставляет тебя думать, будто она занимается дунмагией? – ответил я вопросом на вопрос.
Он ничего не сказал.
Я пристально смотрел на Керена, пытаясь разглядеть его лицо, скрытое серебристым туманом, в свете единственной масляной лампы.
– Я обладаю Взглядом, – наконец тупо выговорил я. – Тризис тоже? – Только обладающие Взглядом способны видеть огонек, зажженный силвом.
«Им, должно быть, известно, что я обладаю Взглядом».
Керен промолчал, и мы не разговаривали, пока не добрались до следующей промежуточной платформы. Я судорожно пытался сообразить, что же я упустил. Мы снова перешли в другой траг, поспорив немного со стражником о том, должны ли мы платить или нет.
– Ты прав, – наконец сказал я, когда мы снова начали спускаться, – нам нужно быть честными друг с другом. Только не сейчас и не здесь… а когда мы снова вернемся во дворец. Сейчас у меня одна задача – предупредить гхемфов, что им может грозить опасность. Я подозреваю, что если на них не напали прошлой ночью, это может случиться сегодня на рассвете.
– Расцвете? Ах, рассвете… Да, так обычно и действуют стражники. Нападение на рассвете деморализует. Как точно звучит приказ?
– Очистить от них город любыми средствами.
– Великая бездна! Но почему?
– Я могу только гадать. Возможно, все затеяно изза денег – гхемфы используют золото, серебро и драгоценные камни для татуировок. А может быть, дело в том, что с помощью гхемфов поддерживается система гражданства, самосознание различных островных государств. Брет планирует подчинить себе все Средние острова, сделать их население единой нацией. Татуировка – напоминание о различиях, которые Брет намеревается уничтожить.
Керен снова промолчал, обдумывая мои слова.
– Нам с тобой многое нужно обсудить, Головастик. И ведь это наверняка не твое настоящее имя.
– Нет, – ответил я. – Меня зовут Руарт.
– Крах?
Я кивнул. Звучало ведь похоже…
Глава 20
РАССКАЗЧИК – РУАРТ
Выйдя из трага на нижнем уровне, я потрусил к устью реки. Я хотел добраться до гхемфов как можно скорее, но смысла в том, чтобы бежать, было мало: мы просто выдохлись бы, ведь до анклава оставалось около трех миль.
Керен оставил свой плащ у стражника, рядом с трагом, и только тогда я понял, зачем вообще он его взял с собой. Плащ скрывал меч и портупею. Как и Блейз, Керен предпочитал носить меч в ножнах за плечом. Он был хорошо тренирован и не испытывал при беге трудностей, а я порадовался тому, что недели ежедневных подъемов по лестницам позволили мне не отставать.
Все же к тому времени, когда мы добрались до места, небо на востоке посветлело – и стражники нас опередили. Обогнув угол, мы наткнулись на двоих солдат, которые должны были не пропускать никого дальше. Впереди виднелись пещерные жилища гхемфов. Мы услышали вопль и заметили серую фигуру, метнувшуюся от одного из домов и нырнувшую в реку. Стоявший рядом со мной Керен напрягся, и стражники это заметили; с подозрением глядя на меч целителя, они схватились за оружие.
Я поспешно выступил вперед.
– Я конюший госпожи Лиссал, – сказал я, – а этот человек – личный целитель властителя. Нам поручено наблюдать за… операцией и убедиться, что жертв не будет. – Слово «жертв» получилось у меня как «жернов», я попытался повторить и еще больше запутался.
– Жертв, – торопливо сказал Керен, заметив растерянные взгляды стражников. – Госпожа Лиссал желает, чтобы никто не пострадал.
Один из солдат захохотал.
– Ну, тогда вы опоздали. Нам приказали выставить гхемфов – и вовремя, если хотите знать мое мнение. Если они так глупы, что сопротивляются… – Он пожал плечами. – Тогда они получили то, чего заслуживали.
Керен бросил на меня многозначительный взгляд, проскользнул мимо стражника и побежал к пещерам. Стражник потянулся за луком, прислоненным к утесу.
– На твоем месте я не стал бы стрелять, – спокойно сказал я, удивляясь уверенности Керена в том, что я сумею остановить солдата. Этот целитель был игрок. – Госпоже Лиссал скоро рожать. Думаю, властителю не понравится, если его целитель погибнет прежде, чем примет роды.
Солдат заколебался, потом пожал плечами.
– Ты бы лучше позаботился о том, чтобы он не вмешивался, сирконюший, – сказал он.
Я двинулся следом за Кереном. Он уже вошел в первую из пещер и опустился на колени рядом с лежащим на полу престарелым гхемфом. Тот был мертв.
– Ты всегда подставляешь спину солдатам с луками? – раздраженно спросил я.
Он равнодушно отмахнулся:
– Я знал, что ты его остановишь. К тому же он не успел бы прицелиться до того, как я скрылся в пещере. – Он поднялся и покачал головой: – Этому парню уже не поможешь.
Во внутренних помещениях, лишенных окон, рылись солдаты в поисках спрятавшихся гхемфов и ценностей. Под кипой циновок они нашли еще одного беднягу и вытащили его на свет. Это была женщина – я так решил, увидев, что она молода. Один из стражников протянул:
– Ну и что тут у нас, а?
– Не прячет ли эта тварь чегонибудь? – сказал другой. – Не преподать ли урок, чтобы им было чем нас вспомнить? – И он ткнул кончиком ножа в подбородок пленницы. – Мы приказали вам всем выйти и выстроиться перед домом. Мы не потерпим неподчинения серых вшей!
Керен мгновенно обнажил меч. Спокойный мягкий целитель исчез, но стражники этого не заметили. Эта ошибка им дорого обошлась.
Третий стражник спокойно произнес:
– Отрежька твари уши.
– Боже… – начал первый, но закончить не сумел. Керен налетел на стражников, как ураган. Одного из них он опрокинул, ударив под колено и толкнув. Стражник рухнул на спину с изумлением на лице. Другого Керен ударил локтем под ребра, и тот согнулся, ловя ртом воздух. Последний из стражников, тот, который размахивал ножом, обнаружил, что в горло ему упирается острие меча. С перепуга он выронил собственное оружие. Гхемф поднялся на ноги.
– Беги, – распорядился Керен, и повторять совет ему не пришлось. Женщина мгновенно вылетела из дома и устремилась прямо к реке. Керен повернулся к троим солдатам.
– Властительница Брета не желает, чтобы гхемфам причинялись увечья, – солгал он. Керен отвел острие меча от горла стражника и провел им вдоль ряда пуговиц – до самых завязок штанов, где меч и помедлил – весьма выразительно. Свободной рукой Керен указал на тело убитого гхемфа. – Похоже, вы уже ее прогневили. Поберегитесь и не усугубляйте своей вины.
Я ожидал, что стражники окажут сопротивление. В конце концов, они были солдатами. Однако они только переглянулись и ничего не предприняли.
– У нас был другой приказ, – пробормотал один из них. – Никто нам не говорил, что этих лягушек не следует убивать.
– Что ж, теперь вы знаете, – бросил Керен, повернулся к стражникам спиной и двинулся к следующему дому. – Мы вчера вылечили того парня от сифилиса, – объяснил он мне по дороге, и я скорее услышал, чем увидел его насмешку. – Удивительно, каким благодарным это делает человека.
В следующем доме мы обнаружили троих убитых гхемфов – разрубленных, как ощипанные цапли, подготовленные к варке. Потом мы нашли ребенка – судя по виду, затоптанного. Больше ни тел, ни живых гхемфов нам не встретилось. Похоже, они не стали ждать, пока солдаты сделают то, за чем явились, и попрыгали в реку. К тому времени, когда мы добрались до последнего дома, солдаты уже складывали в кучу нищенские пожитки. Кроме инструментов для татуировки и драгоценных камней, ничего представляющего ценность не нашлось.
– Четверо взрослых убиты, – сказал я Керену, – и один ребенок. Все ради горсти золота и камней. – Я думал о Флейм, о том, что ей предстоит терзаться этим всю жизнь, если нам удастся ее исцелить.
Керен ничего не ответил. Он отошел от жилищ и двинулся к берегу реки. Там он опустился на колени и окунул руки в воду, чтобы вымыть. Он сильно потер правую руку, и мне показалось, что я заметил блеск золота. Я подошел и встал позади него. По воде пробежала легкая волна, и из воды, раздвинув бурые водоросли, вынырнула голова. Мне показалось, что серое лицо принадлежит первому из гхемфов, с которыми я разговаривал в свой предыдущий визит в анклав. Они с Кереном посмотрели друг на друга.