Так и сделал. А после решил сдирать небольшой кусок с каждой жертвы. Чтобы не забывать их. А из самых выдающихся сшить маску и время от времени заменять те или иные куски на новые, которые ещё не надоели. Это было весьма весело и интересно.
Но сами знаете, что всё хорошее заканчивается очень-очень быстро… (Константин замолчал и причмокнул губами).
Вместо обычных обдолбанных боевиков в поселение пришла какая-то другая повстанческая группировка, лидер которой был крайне идеен и религиозен. После долгих переговоров все солдаты встали на его сторону, а своего командира расстреляли. Новый и в подмётки старому не годился. Он был неплохим человеком, а как по мне- тряпкой. Запретил пытать пленных, переселил их из выгребных ям в новые бараки и сараи, их даже стали нормально кормить, расстрелял одного солдата, которого я изуродовал концентрированной серной кислотой, а после заставил ходить на поводке, чтобы пугать других, командир сказал, что никто не заслуживает такой участи…
Я знал, чем это всё закончится, а потому взорвал пещеру и уничтожил многие следы в своём доме, а сам превратился в обычного доктора и палача, точнее человека, который расстреливает приговорённых командиром к смерти, но делал он это нечасто, потому как считал, что у каждого человека должен быть шанс раскаяться в грехах. Он даже запретил употреблять наркотики.
Я долго пытался бежать, но каждый раз меня что-то останавливало. В конце концов я подслушал, что один солдат рассказывал обо мне те вещи, которые никому знать не полагалось, на что наш новый лидер ответил, что с утра вызовет меня на душеспасительную беседу, а после меня будут судить и предлагать перейти в их религию и больше никогда не возвращаться к моим греховным делам.
Я понял, то больше мне здесь делать нечего. Прирезал одного боевика, забрал у него оружие и ключ от склада, там взял драные тулуп, которые обычно носили пленники и сбежал.
После этого я несколько дней бродил по горам, мне постоянно казалось, что боевики идут за мной, из-за этого я не мог ни спать, ни есть нормально, но в конце концов я наткнулся на русских.
Прикинулся бежавшим пленником, рассказал им чистую правду, исключая те моменты, которые им знать было не нужно, показал на карте место положение деревни. Они хотели с боем отбить пленных, но я уверил их, что все пленники мертвы, после чего они расстреляли деревню из орудий, а меня допросили, а на следующий день вместе с тяжело раненными солдатами отправили в военный госпиталь в Дагестане, который располагался за пятьсот километров от линии фронта. Там меня ещё раз допросили, выдали новые документы, и я отправился в Москву.
Там я хотел пойти работать в полицию, чтобы заиметь неограниченную власть и спокойно делать всё, что я захочу. Однако у меня была и более важная цель, я хотел найти капитана, который сдал нас боевикам, для того чтобы отомстить ему за всё, что они со мной сделали.
Эта тварь тщательно скрывалась, но в конце концов я его обнаружил. На полученные деньги он открыл несколько шиномонтажей, после того как бизнес пошёл в гору, купил себе большой дом в новом посёлке, где тогда жили одни депутаты и бизнесмены, и переехал туда с женой и дочерью.
Я долго придумывал план мести, каждую ночь представлял, как буду разрубать их тела на куски, я хотел, чтобы он прочувствовал всё, что боевики делали со мной, он должен был увидеть, в кого я превратился из-за него!
Больше месяца я присматривался к его дому, узнал его номер телефона и звонил ему, чтобы просто услышать его голос или голос его жены или дочери. Мне хотелось сказать ему что-то, предупредить, чтобы готовился к страшной смерти, но я боялся, что все мои планы рухнут, поэтому приходилось просто молчать, отчего становилось ещё больнее.
Наконец я решился. В тот день я взял с собой нож и пистолет, я хотел убить только его, а его семью оставить в живых. Я прикинулся газовщиком и меня без вопросов пустили в дом, командир лежал на диване и смотрел телевизор, его жена сразу повела меня на кухню, а двенадцатилетняя дочка сидела в своей комнате. Я оглушил жену, ударил её кулаком в шею, потом вырубил капитана. Он лежал спиной ко мне и даже не заметил, как я подкрался, затем я привязал их к стульям скотчем и пошёл за дочкой. Он лежала на кровати в одной тонкой майке, надетой на голое тело, и трусиках. Я схватил её, она кричала, пыталась вырваться, но я не давал ей пошевелиться, а на кухне связал ей руки и ноги и посадил на пол, возле родителей.