Девушка развернулась и ушла на кухню, а через несколько минут принесла заказ. Блинчики были вкусными, но даже близко не могли сравниться с теми, хотя Юрию Григорьевичу всё равно казалось, что они пахнут молодостью. Он на секунду закрыл глаза и представил, что он сидит здесь, вместе с Машей, что ему восемнадцать лет, а через полчаса начнётся лекция по неорганической химии. И тут он почувствовал, что неожиданно к блинчикам вернулся тот самый привкус, который вспоминался ему всю жизнь.
Старик открыл глаза и снова оказался в 2019. Вокруг бегали люди, никто не обращал на него никакого внимания, а перед ним в тарелке лежали самые обыкновенные блинчики, которые он и сам сотни раз готовил дома.
После еды и оплаты счёта, старик вышел на улицу и зашёл в цветочный магазин, которого раньше здесь не было. Он подошёл к витрине и стал осматривать цветы. И только тут он понял, за всё время знакомства, он так и не узнал, какие цветы любит Маша…
К нему подошёл продавец. От нечего делать, Юрий Григорьевич купил две чёрные розы, которые ему всегда очень нравились, и направился к метру, чтобы вновь вернуться на Спортивную.
После того как он добрался до нужной станции, Зорин вышел из метро и направился в сторону кладбища, которое располагалось неподалёку.
На входе его встретил тощий, седой и невысокий охранник, который не обратил на старика никакого внимания, но Юрий Григорьевич подошёл к нему и осторожно спросил:
-Здравствуйте, можете помочь?
-Конечно. Что нужно?- нехотя ответил охранник.
-Я ищу могилу одной женщины…
-Ну это понятно. Что вы тут, кроме могилы искать можете? Что за женщина вам нужна? И я, кстати, вас что-то здесь никогда не видел. Странно, обычно здесь одни и те же люди появляются.
-Я живу в другом городе. Хотел встретиться с ней, мы двадцать пять дет не виделись… Но она умерла, я хочу хотя бы на могилу к ней прийти, мы были очень близкими друзьями… Жаль, что нам не удалось…
-Я понимаю. Сюда часто такие приходят. На прошлой неделе один парень познакомился с девушкой в интернете, сам он из Новосибирска, прилетел к ней оттуда, а она на сообщения и звонки перестала отвечать. Ну вот. А потом оказалось, что её в день его прилёта машина сбила да так, что в закрытом гробу хоронили. Труп буквально растёрло по асфальту. Жалко его… Молодой, симпатичный. Ничего, найдёт себе ещё кого-нибудь. Ладно, как вашу-то зовут?
-Оксерова Мария Степановна.
-Оксерова Мария… Так… Кажется я знаю, о ком вы. Сейчас, только в журнале погляжу,- охранник развернулся, потушил недокуренную сигарету и зашёл в будку.
Вышел он меньше, чем через минуту, махнул рукой и крикнул: «Пойдём!», после чего развернулся и направился к по центральной дороге налево, Юрий Григорьевич практически бежал, опираясь на костыль и, хотя ему было очень тяжело, он не мог позволить замедлиться. Наконец они дошли до самого крайнего ряда, который располагался возле покосившегося чёрного забора. Там, возле старого дерева, стояла небольшая могила с покосившимся крестом, на котором находилась фотография симпатичной женщины, лет сорока пяти. Юрий Григорьевич сразу узнал её длинные шоколадные волосы и светлые, излучающие нечто прекрасное, глаза. Зорин посмотрел на охранника и тихо спросил:
-Вы её знали?
-Я… Можно и так сказать… Вы знаете, что она потеряла ребёнка?
-Знаю.
-Ну вот. Каждую неделю в пятницу вечером она приходила сюда, часто со мной разговаривала. Один раз даже переночевала у меня в домике, говорила, что ей страшно домой идти. Никогда ничего мне подробно не рассказывала, но, как я понял, у неё муж был настоящим садистом. Она сказала, что, как только он её ударил, сразу же схватки начались, а родился он уже мёртвым. Несчастная девушка, мне всегда было её жалко. Она говорила, что никогда к людям не привязывалась, а на может в этом и было всё дело? Если бы нашла того, к кому привязалась бы по-настоящему, то и не было бы этого ничего. А потом она сама умерла, уже болела, но каждую неделю на могилу к сыну ходила. И к ней на похороны пришла только одна подруга… И я… А теперь даже подруга не ходит, только я на праздники убираюсь, вот на Пасху оградку починил и крест поправил… Надеюсь, вы будете почаще к ней заходить, ей будет приятно.
Юрий Григорьевич стоял с каменным лицом и смотрел куда-то в пустоту. Ему хотелось плакать, он вспоминал их последний разговор, и его сердце разрывалось на части от тоски. Если бы тогда всё сложилось иначе, то он никогда бы не бросил институт, не пошёл в армию, не стал бы инвалидом, а, может быть, Маша полюбила бы его, или же он нашёл бы себе другую девушку, к которой бы искренне привязался. Один разговор, который состоялся много лет назад так сильно изменил их жизни.