-Я хочу побыть с ней наедине,- тихо прошептал Юрий Григорьевич.
-Конечно, конечно. Если что, где меня найти, знаете. Мы, кстати, так и не познакомились. Слава.
-Юра,- мужчины пожали друг другу руки.
-Очень приятно.
-Мне тоже.
-Ладно, я пойду, не буду мешать.
Охранник развернулся и направился в сторону центрального выхода, а Юрий Григорьевич перелез через ограду, присел на холодный могильный камень, рядом положил цветы и прижался лбом к проржавевшему кресту, после чело начал тихо шептать:
-Ну, здравствуй, Маша. Давно мы с тобой не виделись. Это сколько лет-то прошло… Последний раз это было в… 1995… Как всё быстро поменялось? Ещё же недавно были мы с тобой молодыми и красивыми… А сейчас ты в могиле, а я… Лучше бы меня тогда тот урод убил… Зачем мне так жить? Да и ты такой жизни не заслужила… Помнишь, ты сказала мне: «Без обид, мы просто друзья, я не хочу ничего планировать…». Я на всю жизнь твой ответ запомнил. Может ты и была права, у нас бы с тобой по-любому ничего бы не вышло, а может, наоборот… Я бы никогда не смог тебя ударить, даже голос на тебя повысить, у нас была бы счастливая семья, дети, а сейчас, быть может, уже внуки, мы бы с тобой ездили отдыхать, я бы стал известным учёным, у нас была бы дача и трёхкомнатная квартира в Москве… И всё было бы хорошо… Но теперь ты там, где-то в раю, а здесь… И здесь ни чем не лучше, чем в аду… Брошенный всеми, больной, ущербный, несчастный… Только и могу- книги читать и водку пить… Ты же помнишь, что я был не таким. Я был совсем другим. Стихи писал, на гитаре играл, немецкий язык учил… За что мне всё это? А тебе за что?... Мне только хуже всего из-за того, что ты этого не услышала от меня лично. Я хотел увидеть тебя, хотя бы мельком. Никогда бы не смог подойти к тебе… Да что там сейчас, я и в институте с тобой, фактически, только про учёбу и разговаривал… Может быть я казался тебе скучным и странным, а может что-то одно из этого, а может и вообще ты думала про меня хорошо или же ты вообще считала меня обычным другом, который никак не выделялся на фоне других или была влюблена в кого-то другого, а меня использовала… Я не знаю… Но я до сих пор тебя люблю. И ради тебя я готов прожить свою проклятую жизнь ещё раз, а затем ещё, и ещё, и ещё, и ещё… Прости меня за всё. Прости за то, что выбрал Лену, за то, что не пытался как-то тебя добиться… Хотя… Ты всё равно бы мне отказала… Но я не хочу об этом думать, я хочу хотя бы представлять, что хоть немного, но я тебе нравился, и что у меня был шанс, стать твоим парнем, а после мужем, просто я им не воспользовался… Прости…
Юрий Григорьевич замолчал и заплакал. Его крупные слёзы стекали по щекам и падали на бутоны роз, лежащих на могиле.
Ему не хотелось никуда идти. Зорин обнял крест и прижался к нему щекой.
Он продолжал думать о своей жизни, о том, за что на его судьбу выпала такая доля, он пытался ответить самому себе на них, представить, что произошло бы, если бы он повёл себя по другому в определённых ситуациях.
Но вместо этого в голове появлялись карие глаза, нежная милая улыбка и шелковистые шоколадные волосы…
Конец