- Лучше бы мне сейчас быть в здравом уме. - Облизнул он сморщенные губы и указал пальцем в дверной проём.
Долговязый положил кинжал на колени. Не смотря на то, что в город они не попали, день обещал быть интересным.
***
Бруда рассчитывал, что его развяжут, может быть даже вернут ножи, но не тут то было. Эти двое к доверию определённо приучены не были. Он не собирался убивать их - по крайней мере сейчас - и был готов честно исполнить уговор, но они, конечно же, верить ему не хотели. Да и чёрт с ними. Но Врыгу нужно было найти. Этот говнюк, этот вшивый ублюдок кое что ему задолжал: начиная с трёх пальцев, заканчивая собственной жалкой душонкой. Было там много чего ещё, но вдаваться в подробности Бруде уже надоело. Он и так думал о том слишком часто в последние месяцы.
Сукин сын однажды просто исчез. Бросил своих парней и в одночасье скрылся в лесу, как погулявший в курятнике лис. Даже денег не прихватил. Да что там, даже сапоги не надел. А потом дошли слухи, что убежал он не так далеко, как хотелось бы. И были эти слухи более, чем странные.
В первую ночь Врыга забрался на хутор и перерезал там всех, до кого дотянулся. Вспорол брюхо хозяину, снёс головы двум его сыновьям, кулаком забил деда, который с кровати-то едва мог подняться. Изловил всех баб, одну за одной, и перебил, замотав косами столбы на крыльце. Придушил семерых детей; даже люльку в труху превратил. Но на этом его приключения не закончились. Разобравшись с людьми, Врыга взялся за скот. Кто-то потом говорил, что в крови было всё, даже погреб в амбаре и охлупень на крыше избы.
Спаслась лишь девчонка, но та, после встречи с властями, куда-то пропала. Связали, поди, и запихнули в монастырский подвал и, чтобы руки на себя не наложила. Бруда знал, как эти работают и потому не стал её искать. А потолковать ему с ней хотелось. Интересно, что бы она рассказала, очутившись лицом к лицу с ещё двадцатью такими умельцами?
Тьфу! Неужели такими? Да, его парни умели губить. Более того, его парни любили губить! Но душить детей по углам, рубить младенцев... Довольно паршивое занятие. Он и сам не уверен был, что способен на нечто подобное, а уж за парней мог бы поручиться. Никто из них не был настолько увечным. И Врыга не был, но сомнений не оставалось. Девчонка описала его так подробно, что опознать смог бы и крот. Тогда понеслось.
Раздольной жизни пришел конец. На их кодлу ополчился каждый, кто мог держать в руках нож. Солдаты посадника, наёмные твари, охранные отряды купечества, охотники за головами, лесорубы и пахари, даже грибники, мать их, и ягодники. Их травили собаками, курили и поджигали, загоняли и отстреливали, словно дичь, но они выжили. Много пролили крови, но выжили. И показали всем, что не лыком шиты, да не пальцем точены!
Они резали, рубили, кололи и рвали. Выставляли головы на колах и ветках, бросали тела под колёса телегам. Кровь пропитала дороги; о добыче никто и не думал. Ножи сверкали, вгрызаясь в глотки, стрелы свистели и каждая ночь приносила всё новые жертвы. Зверьё пировало.
Бруда расплылся в улыбке, прикидывая как же ему поступить потом с этой парочкой. Обычно таким вот дельцам вырывали пальцы и набивали глотки землёй, но теперь этот способ казался ему слишком уж благостным. Они заслужили большего. О да, гораздо большего! И когда он с ними закончит, ни одна тварь не посмеет к нему подползти. А потом он возьмётся за старикашку.
- Поганый наузник! - Рыкнул Бруда, зацепившись за ветку.
Один из наёмных - тот, что пониже, лохматый, как чёрт - покосился на него. Бруда покосился в ответ, но ругаться с ним смысла не видел. Они стали ему нужны не меньше, чем он им. Ведь не стоит лезть в пасть к колдуну. По крайней мере самому. А уж потом, коли доживут, он ими и займётся. Посмотрим тогда, как этот леший будет поглядывать. Без глаз.
День подходил к завершению, когда впереди показались всадники. Их было много, не менее дюжины, и каждый был закован в броню и вооружен до зубов. Кони мчались вперёд, разрывая мутную гладь укрывавшего поле тумана. Комья земли слетали с копыт. Звенели кольчуги, гремели щиты, в прорезях шлемов сверкали глаза.
Кручина не стал их дожидаться и резво нырнул в кусты. Вовремя, как он надеялся. Долговязый чуть задержался, но скрылся в зарослях на другой стороне, утащив с собой Бруду. Отряд приближался.
Один из всадников осадил коня и вытянул руку. Грохоча и топая, отряд остановился. Кони встали, как вкопанные, никто из солдат не произнес ни слова. Кручина осторожно высунул голову из-за ветки и попытался их разглядеть. Они были в черном: черные кирасы, черные наручи и поножи, черные шлемы. Черные щиты не несли ни гербов, ни узоров. Конь того, что шел спереди, скрывался под черной попоной. Копья торчали над головами, у сёдел виднелись короткие луки и самострелы, колчаны и кинжалы. Те самые рондели. На другой стороне мгновенно распознавший конников Бруда всеми попытался врасти спиной в дерево.