Кручина бежал, а смерть наступала на пятки. Головорезов всё ещё было больше. Они бросались на лошадей, будто волки и драли им шкуры, силясь свалить. Солдаты один за другим скрывались в тумане и лишь капитан держался в седле. Забрало помяло скользнувшим копьём, кирасу пробили болты, но он отбивался. И Кручина спешил ему на подмогу.
Долговязый влетел в гущу боя сорвав двоих с уже не живого солдата. Топор продирался сквозь мясо ломая хребты в кровавом водовороте. Они видели, кто их убил, но ничего не успели поделать. Зато остальные казались проворнее. Третий с ходу ударил копьем, не попал, и вывернул древко в руках, закрывая лицо. Древко сломалось, вместе с лицом и ключицей. Четвёртый набросился сзади, ударил ножом. Достал, но оказался ближе, чем стоило. Долговязый сбил его с ног и каблуком сломал шею.
Звякнула тетива, стрела просвистела над ухом и следом пришли ещё двое. Они зашли с разных сторон, но бросились вместе, рубя без разбора. И это сгубило их напрочь. Долговязый согнулся в низком замахе и рванул вправо, сбив с ног одного, разрубив ему руку в предплечье. Другой пролетел мимо и, не успев обернуться, получил обухом по затылку. Хрустнула связка и череп слетел с позвонка. Бандит захрипел и упал, выронив саблю.
Вторая стрела зацепила рубаху, прорезала грудь полосой. Третья едва не влетела в лицо. Он прыгнул в туман, покатился, вскочил и выхватил рондель. Швырнул его с силой, со всей, что была и прыгнул вдогонку, перескочив издыхающего коня. Первый лучник рухнул в траву, рукоять кинжала застыла над ним, будто кол над могилой. Второй наложил стрелу, но пустить её не успел, очутившись на земле с перебитой ногой. Он заорал, завизжал дико, пронзительно, извиваясь в кровавой грязи. Но никто, кроме смерти, его не услышал.
Один за другим они дохли, как мухи, не понимая, что силы теперь не равны. И ночь вырывала их души. И некуда было бежать.
Конь капитана дико заржал, встал на дыбы и рухнул назад, как подкошенный. Попона взметнулась, всадник с грохотом врезался в землю, ногой оказавшись под крупом. Тени бандюг сомкнулись над ним будто доски под толщей земли. Он скинул шлем и хрипло вдохнул, проклиная их всех. Но смерть не спешила.
Кручина успел. Один из врагов швырнул в него билом на толстой цепи, но он увернулся, в последний момент перескочив через мёртвое тело. Кистень был тяжел и не позволил бандиту быстро ударить наотмашь. Кручина проткнул ему горло, но сам получил от другого. Дубина снесла его с ног и швырнула на землю. В глазах потемнело. Скользя руками по мокрой траве, он едва успел отползти. Дубина рухнула рядом с его головой и выдрала ком с неё же размером. Задыхаясь от боли Кручина пополз. Меч потерялся в тумане, а чёртовы трупы держали свои слишком крепко. Дубина ухнула вновь и не достала совсем немного. Он пробирался меж тел; ноги не слушались, при каждом рывке с отвратительным хрустом в голове что-то лопалось. В тумане бандит не мог разобрать, где он, а где трупы и лупил всех подряд. Кто-то взвизгнул и закряхтел, но остальные молчали. Кручина всё полз в бессильной попытке спаси свою шкуру, но знал, что ещё немного и его достанут.
Перед глазами возникла конская туша. Он подобрался, пытаясь нащупать вокруг хоть что-нибудь острое, но всё, до чего смог дотянуться, это сырая трава. Дубина вломилась в затылок соседнего с ним мертвеца. Смятый шлем полетел в сторону, с треском расколотый череп вывалил в грязь ошмётки мозгов. В момент осознав, что следующим будет он сам, Кручина кувырнулся на спину, но чья-то рука схватила его и потащила назад. Пальцы в кольчужных перчатках сдавили лицо; от неожиданности он даже вскрикнул, вернее попытался, но смог выдавить только сдавленный хрип. В голове пронеслась мысль о том, что наверное именно так видится мир с лица наковальни. На секунду всё вокруг скрылось за шумом в ушах, а потом налетевший бандит ударил его в живот сапогом.
Кручина обмяк и капитан, рванув из последних сил, перебросил его через лошадь. Дубина взлетела, послышался злобный смешок, но длинный кинжал, пронзивший штаны и засевший в паху, заставил его замолчать. Расцепив трясущиеся пальцы, бандит жалобно всхлипнул и ткнулся носом в землю. Капитан проводил его взглядом и уронил голову.
Кручина лежал, хватая ртом воздух, а в голове звенел ужас, дрожью отдаваясь в желудке и где-то чуть ниже спины. Казалось, что там теперь был сплошной распухший синяк. А может и не казалось вовсе. Эти твари верно знали куда бить и будь у него сейчас лошадь, он расстроился.