***
- Ну что ж, - Зевнул старик. - Пора браться за дело.
Выбравшись из-под еловых лап, он потянулся и стряхнул с подбородка росу. Вокруг было темно, но тусклое рассветное зарево потихоньку занималось над лесом, с трудом пробиваясь сквозь тучи. По поляне расползся туман, в котором то и дело что-то сновало и двигалось, бесшумно скользя над землёй. Старик облизал губы, прикрыл рот рукой и шипя будто змей, прошептал что-то нечленораздельное. Долговязый даже глазом не повёл, глядя в остывшие угли. Топор он держал на коленях и не снимал с топорища руки. Кручина лежал уставившись в небо, время от времени сгоняя мошек с лица. Меч он воткнул в землю и теперь его массивный эфес расплывчатым пятном темнел над глазами.
Старик расшвырял остатки костра и лаптями затоптал головёшки.
- Вставайте-вставайте. Время уходит. - Сказал он с упрёком. - Раз уж взялись за гуж...
- И куда мы пойдём?
- А как ты думаешь? В городище, конечно же. Нас ведь там кое кто ждёт не дождётся.
- Погоди-ка, погоди. Не далее, чем вчера ты же сам заливал что туда-де нельзя. Там и опасно и страшно, и выловить могут. И знаешь, если это и было правдой, то в тот момент касалось только тебя, а теперь нас всех. Уверен мы и до ворот-то дойти не успеем.
Кручина сел и вытащил меч из земли, покрутил головой, ища глазами кусты. Нашел. Встал и побрёл к ним, потирая рукой поясницу.
- Какой же ты скептик. - Бросил вдогонку старик.
- Таким мать родила. - Отозвался Кручина.
- Трудно тебе жилось, поди, с таким отношением. Но я могу это исправить.
- И каким же таким волшебным способом? Глаза мне откроешь, убедишь, что все люди - братья? И вообще я так и не понял, что изменилось. Чего это ты вдруг за стены намылился? Да ещё и нас с собой зазываешь. Мы-то понятно, выгоды ищем, а ты?
- Расскажу. - Старик втянул носом воздух и медленно выдохнул. - Но сначала вы мне поведайте, чем же там дело закончилось, с Брудой. А то ведь так и не дошли мы в тот раз до финала.
Кручина вернулся и сел. Старик пробубнел что-то и глянул на небо.
- Ну ладно, решим всё здесь и сейчас. И, по возможности, быстро. Ты мне, я тебе. Говори.
***
В последствии было не ясно чьи именно действия привели к тому, что Долговязый той ночью остался жив, а арбалетный болт, пройдя едва ли в вершке от него, с хрустом врезался в Брудину шею и наглухо там застрял. Возможно ни один из них повинен в том не был, и случившееся стало абсолютной случайностью, но может статься, что все они разом этому и поспособствовали. Долговязый, завидя Кручину и безошибочно определив его намерения, несмотря ни на что всё же попытался убраться с предполагаемой траектории, а Бруда, находившийся у него за спиной, и в случае успеха сам непременно оказывавшийся бы мишенью, вместо того, что бы проделать тоже самое, то ли по глупости своей, то ли в результате чрезмерной самоуверенности, решил его удержать. Стоит ли говорить, что ничего у него не вышло.
Но Бруда не умер. Он упал на колени и обеими руками схватился за стержень, совершенно не представляя, что же ему теперь делать. Так он и стоял, вперившись в собственные пальцы, сквозь которые торчали липкие от крови черные перья. И чёрт бы его побрал, если б он знал, как из этого выкрутиться.
- Гляди-ка, живучий, гад. - Усмехнулся Кручина, осторожно приближаясь к бывшему пленнику.
Хромал он на обе ноги и с мечем наперевес выглядел очень комично, но Бруде было не до смеха. И даже захоти он того, вряд ли бы у него получилось выцедить хоть какую-нибудь мало-мальски заметную улыбку. Дубовая палка в локоть длиной этому совсем не способствовала.
- Ну что, скотина, всё ещё думаешь, что твои дружки тебя выручат? Посмотри вокруг, да подумай перед тем, как подохнешь, не переоценил ли ты их.
Ветер завывал всё сильней, сметая с поляны туманный покров. И всюду проступали черные от крови, переломанные, искалеченные тела. Бруда обвёл этот грустный пейзаж потерянным взглядом и закашлялся, выплёвывая на подбородок чёрные пузырящиеся сгустки. Сказать ему было нечего.
Долговязый подобрал топор, вытащил из трупа кинжал и отыскал среди погибших того, ради которого он и полез в эту бестолковую кровавую баню. Но капитан, вопреки ожиданиям, тоже дышал. Стянув с него лошадь, Долговязый ухватил его за нагрудник, поднял и привалил к седлу. Капитан хрюкнул, как поросёнок и застонал. Сквозь пробоины в панцире потянулись тонкие струйки.
- Ты знаешь кто я? - Спросил Долговязый, присев рядом с ним.
Раненый приоткрыл один глаз и пристально, на сколько позволяла темнота, на него посмотрел. Затем еле заметно кивнул.