- Нет. - Он с отвращением отшвырнул его и вытер руку о стену.
Старик и глазом не моргнул.
- Я очень ценю твою заботу о гигиене, но эти паразиты тебя не съедят.
Сняв со стены ещё одну тряпку, он подцепил вшу на столько огромную, что даже при таким скудном освещении, с расстояния в два с половиной шага было заметно, как она недовольно корчится. Кручина решил, что колдун сейчас станет отрывать ей лапки, но тот скинул вшу в ладонь, придавил пальцем. Она тут же исчезла, будто и не было вовсе. Не дожидаясь других пояснений Кручина вырвал у колдуна тряпку и завернулся в неё с ног до головы. Долговязый проделал то же самое и очень скоро они стали похожи на двух огромных мумифицированных куколок. Старик оценил их старания кивком и нацепил дырявую рясу. В последний раз посмотрев на своих подопечных, он скрыл лицо капюшоном и щелкнул пальцами. Каганец погас.
Скрипнула дверь, послышались чьи-то шаги. Далеко впереди стена озарилась огнём. Осторожно переступив порог, они вышли в широкий, разделённый колоннадами коридор, в стенах которого темнели десятки дверей. Старик оглянулся и прошипел:
- Ты! Хромай на обе ноги, да посильнее, а ты, начинай сутулиться, будто тебе хребет в узел связали! Быстро!
Кручина выгнул ноги коленями внутрь и закряхтел, переставляя их с абсолютно не наигранными усилиями, а Долговязый согнул спину так, что видел теперь лишь то, что творилось под самыми пятками. Топор уткнулся ему под рёбра, но он не стал его поправлять, лишь положил руку на обух и начал прислушиваться.
С другого конца коридора приблизились трое. В свете пламени оставался один, но Долговязый знал что ещё двое идут по пятам. Он слышал, как хрустят костяшки их пальцев, он чуял их злобу. Старик склонил голову и выставил руки так, чтобы их было видно. Троица переглянулась. Вероятно они не ожидали встретить здесь посторонних.
Первый ткнул факелом в сторону колдуна, сверкнул коротким ножом, но не двинулся с места. Долговязый сжался словно пружина и, стараясь не поднимать головы, потянул топорище. Скрипнули петли и свету в коридоре прибавилось. Из бокового прохода явились ещё двое и встали у него за спиной. Никто не проронил ни единого слова. Дрожа от нетерпения Долговязый хрипло вдохнул масляный дым и медленно отступил в сторону, желая обрести чуть больше свободного места. За спиной заскрипели выдираемые из ножен лезвия.
Но драки не случилось. Колдун стянул с головы капюшон и предстал пред гостями без маски тщедушного старца. То, что увидел Кручина, в первую же секунду повергло его в шок. Он и думать забыл о том, что их окружили: руки его затряслись, а сердце забилось в яростном припадке. Из-под груды фальшивых надежд показалась застарелая, перемешанная со страхом ненависть. Он зарычал будто пёс, но тут же зашелся неудержимым кашлем, извергая на тряпку кровавые слюни. Незнакомцы попрятали оружие и скрылись в тени. Все, за исключением одного. Он приблизился к старику в плотную и взмахнул перед ним рукой. Старик не шелохнулся. Его изуродованная язвами, кровоточащая морда не выражала абсолютно ничего. Чёрные от грязи нарывы на неестественно бледной коже, блестели незаживающей гнилью. Провалившиеся внутрь черепа глазки, мёртво смотрели на незнакомца из-под распухших, гноящихся век.
Выждав несколько долгих секунд, тот развел руки в стороны и слегка поклонился, затем поднёс факел ближе и что-то сказал. Кручина не понял ни слова, но под скрывающим голову куколем блеснула в улыбке открытая рана, полная длинных и острых зубов. Затем он ушел, даже не глянув на них с Долговязым.
Старик натянул капюшон и пошел дальше. Двое новоиспечённых калек поковыляли за ним.
Сколько бы злобных мыслей не крутилось в голове у Кручины, он стойко держал их в узде и молчал даже тогда, когда колдун, сняв со стены факел и запалив его, взглянул на них обычным лицом. Он не пытался ничего объяснять просто посмотрел и повёл дальше, но теперь Кручину было не обмануть. Он плюнул бы ему в глаза, но было поздно. В своей нечестной игре старик затащил из слишком далеко. И чем дальше они заходи, тем сильнее было желание всадить ему в глотку нож. Если бы Кручина знал, что это поможет, то непременно бы так и сделал.
Они прошли в глубь коридора, свернули за угол и, поднявшись по лестнице, вышли в застроенный дворик. Свежий воздух чуть не сбил с ног и Кручина, высунув нос, вдохнул его так глубоко, что защемило в груди. Вонь, сопровождавшая их всю дорогу, наконец-то исчезла и несмотря на то, что где-то рядом покоилась куча навоза, ничто не могло омрачить наслаждения. Ветерок опьянял, кружил голову и после давящей тиши подземных урочищ, оглушал и валил с ног будто шквал. Надышавшись вдоволь, они собрались топать дальше, по лодыжки увязли в грязи.