- Не убивайте его! - Простонал колдун. Но никто его больше не слушал.
С отвратительным хрустом, Врыга вырвал обломок мотыги и заглянул в отверстую рану. Среди комьев земли наружу торчали серо-зелёные кольца кишок. Брюхо сжималось и обвисало, извергая потоки жижы, его начинявшей. Рана была смертельна, но осатаневший головорез не был с этим согласен. Смех раскатился под дощатым настилом. Он посмотрел на них исподлобья, а затем собственными руками затолкал внутренности обратно. После чего облизал пальцы, размазав кровь по заросшим щекам.
- Господи... - Вздохнул Кручина, скрываясь за целым столбом.
Тут уж Врыга чуть не надорвался от смеха.
- Ну уж нет! - Проревел он.
Колдун вытянул последнюю ноту и воздух вокруг затрещал. Стало нечем дышать. Перед глазами Кручины заплясали синие, красные и оранжевые огоньки. Он зажмурился и чуть не получил в лоб. Едва успев уклонится, он ударил вслепую и тут же отпрыгнул, стараясь держаться столба. Врыга насел на него, круша кулаками опору. Щепки летели, изба содрогалась, что-то вязкое и нестерпимо горячее расплывалось у них под ногами.
Долговязый не мог дотянуться. Та же опора, что защищала Кручину, скрывала и Врыгу от его самого. Он обходил то с одной стороны, то с другой, пытаясь отвлечь его на себя, но тот не хотел с ним сражаться. Врыга рычал и хихикал. Раны нисколько ему не мешали. Всё это походило на пьяную драку базарных шутов. И он знал почему.
- Нет! НЕТ! - Завопил колдун.
Лезвие вгрызлось в опору, снеся Врыге половину ладони. Кровавый шматок с обрубком кости чавкнул и повис на лоскуте кожи. Долговязый выдрал топор и окликнул. И Врыга наконец-то заметил его.
- Ну что ж, покажи на что ты способен. - Усмехнулся он и, зубами оторвав кусок пальца, плюнул им под ноги Долговязому.
Тот не заставил просить себя дважды. Ловко обойдя занёсшего меч Кручину, Долговязый рубанул ещё раз, промазал, ударил ногой и снова махнул топором, вложив всю свою силу.
- НЕЕЕТ!!!
Лезвие врезалось Врыге в грудину, проломив рёбра и с отвратительным хрустом вырвало кусок, размером со спелое яблоко. Брызнула кровь и Врыга упал на колени. Веки его слиплись, изо рта пошла красная пена. Походило на то, что игры закончились. Кручина толкнул его в грудь и Врыга свалился в остатки поленницы. На несколько долгих мгновений в подвале повисла гнетущая тишина.
А потом амулет в руке колдуна возгорелся огнём и мгновенно погас. Всё застелила чёрная тень и только дыра в потолке, да небольшой столбик серого света напоминали о том, что они ещё существуют. Но тут из дальних углов повеяло холодом. Что-то вокруг зашипело, мерзко захрюкало. Тени пришли в движение, сбились в комок, разрослись. Тускло блеснули глаза.
- Ты вмешался не в своё дело, попятчик. - Голос был тихий, шуршащий, будто песок. - И тебе здесь не место. Нам жаль, ведь ты так хорошо послужил. Мы это ценим.
Долговязый не увидел, скорее почувствовал. Угроза, маячившая где-то далеко впереди, вдруг стала настолько близкой, что он учуял дыхание. Сквозившее гнилью дыхание смерти. Он рубанул снизу вверх, ударил так, что убил бы любого, но топор вдруг наткнулся на что-то, завяз и вылетел из рук. Долговязый отреагировал мгновенно. Он отскочил назад, припал к земле, пытаясь схватить хоть что-нибудь, что мог бы вложить себе в руку. Тень наступала, глаз становилось всё больше.
- Зачем ты полез? - С каждым звуком в голосе слышалось всё меньше человеческих интонаций. - Ты же знал, в чем тут дело, и всё равно попытался. Что он тебе рассказал? Хотя это уже не имеет значения. Ответь, готов ли ты встретить своих божков?
И вдруг тьму разорвало тысячей огненных искр. Земля под ногами вскипела, поленья и свёкла, бочки и вёдра, кривые лопаты и ветхие полки - всё вспыхнуло и разлетелось пламенным градом. Тени исчезли и посреди этой бури явилась рогатая тварь.
Колдун завопил будто его рвали на части. Амулет жег ему руку, но то, что он видел, заставляло сжимать пальцы крепче. Пока они ещё слушались. Теперь он всё понял, всё знал. И ужас сковал его, вплавил в тяжелую глыбу беспомощности. Всё то, к чему он стремился, чего так желал, дымом кружилось над тем, чего он добился. И адская тварь была тому воплощением.
Пытаясь укрыться от вихря, Кручина забился под опрокинутое корыто. Вокруг всё гремело, трещало, тряслось. Дом был готов развалиться. Фундамент печи прорезали трещины, по доскам стучали осколки камней. Всё это напоминало какой-то кошмар, в котором не было места законам природы. Лишь дьявольщина и чёртово безумие. Но сколь сильно бы он не сомневался, факт состоял в том, что ещё немного и это место всем им станет могилой.