Кручина прижал к себе меч и выглянул наружу. Проклятая тварь не исчезла. Она нависла над Долговязым будто огромная куча гнилых потрохов, текущая, извивающаяся. Кривые рога скребли потолок, со всех сторон появлялись и исчезали глаза, языки и зубастые дыры утроб. И где-то под всей этой плотью топтались две разных ноги. Одна - вывернутая коленом назад человечья, вторая - козлиная.
Сквозь муки и жар колдун потянулся к бесу. Амулет пылал головнёй, воздух вокруг раскалился. Дрова и остатки подвального мусора теперь сыпались пеплом. Шерстяная рубаха на нём загорелась, лапти дымились. В конце концов он не смог и зажмурился, упал на колени. Боль подрубила его; терпеть он был больше не в силах. В раскрытых глазах плясами лишь всполохи пламени. Он закричал, взвыл изо всех сил, стараясь разогнать склизкую бездну беспамятства, но воля его покидала. И когда воздуха в лёгких уже не осталось, он ткнулся в пол здоровой рукой и уронил венец. То, что произошло после, до самой смерти так и осталось не понятым им.
Кручина схватил колдуна и рывком бросил к стене. Тварь злобно хрипела и булькала, но продолжала протягивать когти. Лапа росла, удлинялась, щёлкала суставами. Долговязый сцепился с другой и лупил по ней поленом, силясь сломить, но всё было бестолку. Третья уже подбиралась к его горлу.
Не зная, что делать дальше, Кручина застыл истуканом. Колдун хрипел и дёргал его за штаны, что-то кричал, но в этом вихре углей и обломков слова исчезали, как свет в пустоте. Колдун отпал от стены и вновь потянулся к венцу, добровольно стремясь на встречу когтям. Вот только на пути в ад, он не хотел быть чьим-то попутчиком.
Кручина вырвал у старика амулет, обошел лапу твари, подскочил к ней вплотную и всадил в глотку меч. Складки зашевелились, чешуйки заблестели в огне, и когда бес сложился, поливая пол рвотой, Кручина влепил пылающий знак ему меж рогов.
Результат не заставил себя ждать. Тварь завизжала сотней разорванных глоток. Пискливо и низко она принялась проклинать их на сотне наречий и языков, ругалась и выла. Но ей было больно, а значит у них всё ещё был шанс. Вырвав меч, Кручина рубанул по схватившей долговязого лапе. Раз, другой, третий, пока кость не разъехалась и рука не повисла бессильно. Всем другим было теперь не до этого. Они драли и резали кожу на лбу, пытаясь сорвать амулет. Рога снесли доски и вихрь взметнулся наверх, к самой крыше. Кручина прикрыл глаза, вытащил из-за пояса табличку, затолкал её в рану и отступил, увлекая за собой Долговязого. Тот не сопротивлялся.
В конце концов бес рухнул, растянулся по полу, сотрясая ногами, затем сжался, скрутился и начал втискиваться внутрь себя самого. Кости трещали, глаза исчезали под складками кожи. И в то время, как всякая дрянь забиралась в нутро, снаружи появлялось испещрённое свежими шрамами человеческое тело. Когда в глотку пролезло копыто и собачьи клыки сменились зубами, на полу остался лишь грязный, измученный Врыга с тяжёлым ожогом во лбу. Колдун ногой подтянул к себе погасший венец, уселся и застонал, сжимая горелую руку.
Кручина откинул дымящую доску и присмотрелся. Врыга дышал. Одно только это ужасно его огорчило. Зубастая тварь спаслась от костра, от колотых ран... Даже выворачивание его не угробило. Кручина потёр глаза и устало вздохнул. Где ж это видано?
- Не может такого быть. Просто не может. - Прошептал он и, съехав спиной по стене, уселся на задницу.
Долговязый протянул руку и взял его меч. Затем он приблизился к Врыге и ткнул остриём в висок. Тот не шевелился.
- Стой. - Простонал колдун. - Его нельзя убивать. Этот... чёрт... всё ещё там. Внутри.
- Послушай его. - Кручина вытер лицо и кивнул. - Не тронь эту тварь. Ещё один такой ритуал я не переживу.
Долговязый постоял немного и убрал лезвие. Кручина вздохнул, с облегчением размышляя над тем, как же им теперь поступить. Связать его и оттащить к управителю? Или просто сбежать? Пока этот гад жив, находится с ним рядом небезопасно.
- Неужели всё зря? - Вздохнул он, стирая сажу с лица.
Старик покосился на него и снова уставился в землю.
Старый колдун, кем бы он ни был, на чистоту говорить не спешил. Кручина нахмурился. Этот паршивец не даст им просто уйти. Погонит в самое пекло, коли приспичит. И чего Долговязый с ним возится? Почему не прикончит? Кажется в этой истории лишь он один не ведал всей сути. Он вдруг подумал, что чёрт бы побрал... Усмехнулся и покачал головой. В коем-то веке чёрт их действительно чуть не побрал.
Долговязый стоял и смотрел на недобитого головореза. Его не покидало желание прирезать того, надеть его голову на кол и выставить в поле, в назидание всем остальным. Он знал, что остальных в его банде почти не осталось, но придут и другие. Конечно придут. Вольная жизнь без уставов и правил, звериная жажда и ненависть потянут в лес новых убийц и ворюг. Насильники-людоеды, шальные расстриги, одержимые головорезы. В этих лесах не будет ни леших, ни водяных - эти твари не пустят к себе никого. Здесь их вотчина, их лобное место. И сколько не лей в землю крови, она даст новые всходы. А чёрт? Для него он никто. Человек без души не в силах её потерять. Он замахнулся.