- Это ведь он привёл вас к пристанищу Врыги. Верно? - И, не дождавшись ответа, продолжил. - Так знай, что и нас тоже. Стало быть напарник твой получил стрелу по его вине.
Кручина напрягся, ответил взглядом не менее смелым, но потом вдруг уселся на подоконник и посмотрел куда-то над крышами.
- Мой напарник получил стрелу по вине того, кто её выпустил, и по вине того, кто отдал приказ. Кто стрелял? Твои, или чёрные?
- Не имеет значения. По крайней мере сейчас. Пойми ты уже, я не пытаюсь травить тебя на этих пришельцев. Но лишь хочу показать, что не с теми людьми вы связались.
- Это я и так знаю.
- Так помоги мне! - Воевода тряхнул его за плечо, едва не бросив при этом наружу. - Потому что если откажешься, мне придётся повесить тебя с остальными.
***
Караул у ворот отсутствовал. Одно только это наводило на мысли, совершенно не совместимые с приступами храбрости. Кручина инстинктивно потянулся к ножнам, но пальцы схватили лишь полу грязной куртки. Он неслышно ругнулся и, откинув с лица волосы, посмотрел по сторонам. Глыба тюрьмы возвышалась над пустырём словно скала, на вершине которой древние боги вбирали кровавую дань. О том, что здесь было когда-то оставалось только гадать, но теперь, перестроенное и обнесённое лесом сосновых кольев, это место превратилось в крепость, которую разве что рвом окопать не потрудились. Он поднёс ладони к губам, размял замёрзшие пальцы и потихоньку пополз сквозь кустарник.
К тому времени, как он обогнул территорию кругом, тучи снесло куда-то на запад и на небо взошла едва прикрытая тенью луна. Ветер метался средь обвалившихся стен, дырявых настилов и гор битого кирпича, завывая, как старый кобель. За всё это время никто так и не появился. Кручина выждал ещё немного, а затем оторвал доску с окна одного из прислонившихся к периметру домов, взобрался через него на чердак, выбил кусок фронтона и тихо, будто змея, соскользнул на запретную землю.
Еремей говорил, что дома здесь когда-то были жилыми, но после очередного переноса тюрьмы, местная стража разогнала всех их обитателей, а землю конфисковала под собственные нужды. Правда нужды эти оказались не такими уж неотложными, потому и стояли они теперь пустыми, ветшали и осыпались. Но сейчас это было лишь на руку.
Выбравшись на пустырь и усевшись в тени под стеной, Кручина решил оценить свои шансы. Один и почти без оружия, под стенами забитой солдатами крепости, он сам себе напоминал мальчишку, влезшего в чужой огород. И если всё пойдёт не так, как он думал, то хозяйские псы разорвут его в клочья.
Добраться сюда оказалось непросто. Снять посты никто не подумал и, несмотря на то, что Врыга был уже схвачен, стражи на улицах меньше не стало. Правда из засад они повылазили и теперь переворачивали округу вверх дном в поисках, как он считал, его самого. Еремей в двух словах объяснил ему путь и указал направление, а потом сделал то, от чего в сердце Кручины вновь загорелась надежда. Он передал ему нож, вокруг рукоятки которого была обёрнута тоненькая тряпица с выписанными на ней всего лишь двумя словами. Затем он приложил палец к губам и строго-настрого запретил произносить их. Сказал, что это можно сделать лишь там, где кончается путь. Что бы это ни значило, Кручина не стал задавать лишних вопросов. А спустя пару кварталов, он обнаружил за пазухой амулет колдуна.
В тот момент всё встало на свои места. Он не хотел знать, каким непостижимым образом, Еремей утащил венец, но не сомневался, что с его помощью преодолеет любое препятствие. Так же, как и в подвале. И выписанные на тряпке слова, видимо, были ключом.
Ему вдруг почудилось, что колдун дышит в спину, но тот не появился и, если не считать пары-тройки нырков по канавам, путь до тюрьмы прошел без осложнений.
Кручина вдохнул ночной воздух и поплотней затянул пряжки на куртке, вытащил из кармана нож, сжал его в кулаке. Тряпица засела меж пальцев и в момент пропиталась водой, но ничего страшного в этом не было. Слова он запомнил. Бросив последний взгляд на пустырь, Кручина пополз между луж и пучков невысокой травы.
От частокола до стен, в том месте, где он перебрался, было не более трети версты, но чтобы преодолеть этот путь у Кручины ушло не менее часа. Лёжа на сырой земле, лишь изредка прикрытый кусками старых фундаментов да хлипким кустарником, он только и ждал когда ж ему в спину вонзится стрела. И чем ближе он подбирался, тем сильнее становилось то мерзкое чувство, когда за тобою следят, и ты знаешь об этом. Но в конце концов лихие броски от тени до тени привели его к отвесной стене, окна в которой были заложены камнем, и только в самом верху, в бойнице надстроенной башни, проглядывал огонёк, изредка закрываемый, как он решил, шатающимся из угла в угол дозорным. Подышав немного на коченевшие пальцы и разогнав кровь, он начал думать как же ему теперь поступить.