- Что ж, представление вышло успешным. - С другой стороны двора появился Ратко. - Хоть и несколько сбивчивым. Но я верю, что все остались довольны.
Он был один. Он был безоружен.
- И бедные. - Продолжал он, поочерёдно загибая пальцы на левой руке. - И богатые. И праведные. И грешные. И даже ты.
Он остановил взгляд на Кручине и почесал полусогнутым пальцем висок.
- Скажи, ты ведь доволен?
- Отчасти. - Ответил Кручина.
- Ах вот как? Мало тебе оставленной жизни?
- Не дури, воевода. Я не такой уж наивный, чтобы поверить в твою благосклонность.
- Правильно мыслишь, дружок. Раз уж попался, придётся платить. А то, что тебе оставили жизнь... Так может ты прав был. В свете последних событий, это не так уж и хорошо.
Громыхая доспехами на дворе появились трое чёрных солдат. Двое из них были в полном боевом облачении, и только на третьем не было шлема, хотя голову покрывал сдвинутый на макушку кольчужный капюшон, из под которого выглядывала стриженная над бровями чёлка. Орлиный нос и тяжёлые бровные дуги придавали ему хищный вид, а вкупе с гладко выбритым подбородком и вовсе делали похожим на сошедшего с древних полотен героя, чьи подвиги славны в веках. Ростом он не уступал Долговязому, а вот сложением был настолько велик, что перекуй его латы в подковы, хватило б на целый табун. Солдат не моргая смотрел на Кручину, сжимая ладонь на эфесе полуторника. И пусть там было темно, сейчас они узнали друг друга.
Бронники остановились поодаль, Ратко же подошел ближе, облокотился на коновязь и продолжил.
- Ты говорил, что представляешь в чем дело. Позволь же узнать, что именно ты там себе напридумывал.
Кручина вздохнул и стёр со лба холодные капли.
- Я вот всё в толк не возьму, чего ты со мной церемонишься? Ужель господа сами не могут?
Воевода обернулся и бросил на них быстрый взгляд.
- Ты бы не ерепенился, а то господа и впрямь сами с тобой потолкуют. Даром, что на своём языке. Отвечай давай, пока я руки не умыл. А то мне на это уже столько раз намекали, что я действительно засомневался в собственном интересе.
- Хорошо. Хочешь знать, что я там себе напридумывал? Ладно. - Кручина шмыгнул носом и откинул намокшую прядь. - Я думаю, что вся эта показуха на площади не имеет ничего общего с действительностью. Мы оба знаем, что старик всё ещё где-то гуляет, и эти вот господа очень тем фактом взволнованы. Не представляю, на кой он им сдался, но видно руки их чешутся крепко. Проблема здесь в том, что ниточки оборвались. Все, до единой. И выискать теперь его плешивую голову будет не просто. И пока ты не начал меня поправлять, скажу тебе так: моя шкура вам не поможет. К тому же я сам видел, как ему проломило башку.
- Тем не менее в темницах его не нашли. А ведь он там был. Вместе с тобой.
- Не совсем так. Он остался лежать у наружной стены.
- Лукавишь. - Ратко показушно нахмурился, но с его рожей любая гримаса запросто могла сойти за самую, что ни на есть настоящую.
- Нет, не лукавлю. - Спокойно ответил Кручина. - Я допускаю, что он мог оклематься и отправится следом, но об этом надо справляться вот у этих господ. Они же там были.
- Если бы так всё и было, этот разговор случился совсем при иных обстоятельствах. А теперь к делу.
В этот раз воевода нахмурился по-настоящему. И вместе с тем его взгляд стал холодным, почти ледяным.
- Куда он смотался?
- Я не знаю.
- Где хоронился всё это время?
- Не знаю.
- Кто ещё замешан в его делах?
- Да не знаю я!
- Не знает он! Тебе самому-то не интересно откуда у замшелого лесного наузника подобные силы? Хватит его прикрывать! Отвечай! Или хочешь чтоб и твою башку над воротами выставили?
- Да можешь хоть над собственным столом повесить её, я всё равно большего не скажу! Потому что не знаю!
Невероятным усилием воли подавив приступ ярости, Ратко повернулся к солдатам и неторопливо кивнул.
- Ну что ж, значит решим по-другому.
Но, вопреки ожиданиям, солдаты развернулись на пятках и покинули двор. Только здоровяк в последний момент обернулся и что-то сказал на родном языке, но голос его исчез в завывании ветра. Небо над головами быстро темнело.
- Отсюда есть два выхода. - Заговорил воевода, когда рыцари скрылись из виду. - Ты можешь сбежать, я тебя отпущу. Скроешься с глаз моих и никогда более сюда не вернёшься. Никогда. Потому что если посмеешь - узнаешь, на сколько я могу быть жестоким.