Одежда Кэтрин была в беспорядке, её щёки пылали.
— Энтони! — воскликнула Кэтрин, зло глядя на брата. — Зачем ты скандалишь? Оставь меня в покое и уходи!
— Ты... с ума сошла, — не веря своим ушам, выдохнул он.
— Энтони! — крикнула Кэтрин. — Обернись!
Энтони быстро обернулся, но было слишком поздно. Что-то мелькнуло у него перед глазами, и он потерял сознание.
Через некоторое время он очнулся. Он лежал на мраморном полу, вокруг него стояли какие-то люди.
— Он ранен? — с тревогой спросила Кэтрин.
— Такому твердоголовому паписту трудно разбить череп...
— Его нужно убить, — дрожащим голосом сказала Анна. — Он напал на моего брата.
— Умоляю вас, не причиняйте ему вреда, — умоляла Кэтрин. — Он хотел защитить меня. Так повёл бы себя каждый брат.
— И герой, — ухмыльнулся Алексей. — Идите наверх. Даю слово: я ничего ему не сделаю.
С минуту поколебавшись, Кэтрин поднялась по лестнице. Анна последовала за ней.
Алексей насмешливо глядел на Энтони.
— Что с ним делать, господин? — спросил мажордом.
— Вышвырнуть на улицу, — сказал Нотарас, — и избить как паршивую собаку. А потом бросить в канаву... А меч переломить!
Старшие Хоквуды вернулись с императорского приёма. Вильям поджидал их и казался встревоженным. Оказывается, Кэтрин и Энтони всё ещё не пришли домой, они отсутствовали вот уже три часа.
— На улицах неспокойно, — с ужасом в голосе сказал Джон. — На нас чуть было не напали...
— Боже мой, что могло случиться с Кэтрин... — Голос Мэри звучал тревожно.
— Она была с молодыми людьми, — проворчал Джон.
Внезапно до них донёсся из коридора шум нечётких шагов.
Богатый наряд Энтони был разорван, он еле перебирал ногами, по лицу текла кровь, его меч исчез. Мэр и вскрикнула и бросилась навстречу сыну.
Вильям, усадив брата, спросил:
— Что случилось?
Энтони молча, со страдальческим выражением лица покачал головой.
— Где твоя сестра? — спросил Джон Хоквуд.
Энтони вздохнул:
— Сначала она ушла... она ушла с Василием и Алексеем Нотарасами. Это случилось из-за того, что на нас напали. А потом... во дворце Нотараса... — Его голос затих.
— Рассказывай, что произошло. Немедленно!
Энтони не мог заставить себя рассказать родным, что Кэтрин сама захотела остаться во дворце и что она позволила слугам Нотараса избить собственного брата. Ему было непонятно, чем руководствовалась Кэтрин. Энтони чувствовал, что ему плюнули в душу. Но он решил молчать об этом, потому что иначе никогда не сможет смотреть в глаза родителей.
— Кэтрин не вышла, когда её позвал брат, — ухватилась Мэри за враньё Энтони, как за самое важное. — Она даже не ответила на его зов.
— Она могла и не слышать, — перебил жену Джон.
— Они переломили мой меч, — сказал Энтони в отчаянии.
— Которым ты защитил их сестру, — согласился Вильям.
— Что сделано, то сделано, — перебил их Джон. — Ложитесь спать, мальчики.
Энтони, пошатываясь, вышел из комнаты.
— Отец, разве ты не отомстишь им? — спросил Вильям.
— Что ждёт твою дочь? — отстранению поинтересовалась Мэри, как будто забыв, что Кэтрин и её дочь тоже.
Джон Хоквуд пристегнул меч, который он только что снял.
— Я должен привести Кэтрин домой. Я отомщу за всё.
— Я пойду с тобой, — сказал Вильям и взял меч.
— Добрый вечер, генерал, — поприветствовал Хоквуда великий дука. — Несмотря на поздний час, я рад вас видеть.
Джона Хоквуда проводили в огромный зал. По размерам он был едва ли меньше баронского зала, на стенах висело множество икон.
В зале находился большой стол и несколько стульев, он выходил в галерею, в которой толпились вооружённые люди. Великий дука и его сыновья, стоявшие у стола, тоже были с оружием в руках. Палки в руках слуг свидетельствовали об их явно немирных намерениях.
Сейчас Хоквуд с трудом преодолевал презрение, испытываемое им и раньше к византийцам. Он чувствовал, что его сын Вильям, такой же высокий и смелый, как и он сам, поддержит его в трудную минуту.
— Я пришёл за своей дочерью, — тихо сказал Джон.
— Я как раз хотел поговорить о вашей дочери, — сказал Нотарас. — Она захотела провести ночь здесь, генерал. На улицах в такой час женщинам опасно появляться, на них могут напасть.
— Мой брат спас вашу дочь от подонков, — прогремел Вильям. — И вместо благодарности ваши люди разбили ему голову.
— Прошу простить за этот инцидент, уверяю вас, это досадное недоразумение. Ваш сын чересчур горяч, он атаковал моих слуг, и они вынуждены были защищаться.