Сокуллу рассматривал Хоквуда с неменьшим интересом и наконец сказал:
— Я знал твоего отца, юный Хоук.
Энтони поклонился, раздумывая о причастности Сокуллу к убийству, хотя и прибыл сюда не для отмщения.
— Ты получишь аудиенцию, — продолжал Сокуллу. — Думаю, падишаху интересно поговорить с тобой.
Драгута и Хоквуда пригласили в центральный двор, где толпились и шептались другие люди, многие из них сжимали пергаменты, которые они, вне сомнений, надеялись вручить самому султану.
Здесь находились люди, одетые по европейской моде и разговаривавшие на разных языках. Но не на английском — этому языку Энтони научила мать.
Через минуту после того, как Сокуллу оставил их, из Высокой Порты появился слуга и поспешил к ним.
Все обернулись и нахмурились, когда тех двоих, только что прибывших, провели к везиру.
— Падишах рад видеть тебя, юный Хоук. — Сокуллу поклонился.
Энтони взглянул на Драгута, улыбнувшегося ему в ответ.
— Будь самим собой, мальчик. Только таким и должен быть мужчина.
Когда они вошли внутрь, то сразу увидели легендарный диван, но он был пуст. Сокуллу шёл впереди, но сел рядом с Энтони. По обеим сторонам от них сидели везиры и военачальники. Их шёлковые плащи поражали многообразием красок, бриллианты сверкали на их шлемах и рукоятках сабель. Так можно ли было не считать это государство самым богатым на земле?
— Добро пожаловать в Истанбул, мой адмирал, — официально начал Сокуллу. — Приветствую тебя, юный Хоук.
Драгут поклонился, Энтони последовал его примеру. Он думал в этот момент о том, где находится султан. Заметив ширму, находящуюся в левом углу комнаты, он сразу всё понял и сердце его забилось.
— Я знаю, ты хочешь представить юного Хоука падишаху, — продолжал Сокуллу. — Скажи мне, что ты хочешь от нашего хозяина, юный Хоук?
Энтони быстро взглянул на Драгута и снова получил в ответ кивок.
— Я ищу службу, достойную моего имени и происхождения, господин везир, — сказал он. — Я сын Хоук-паши.
— Это все знают, твоё желание понятно. — Сокуллу взглянул на ширму.
— Я буду говорить с тобой, Хоук, — раздался наконец голос падишаха.
При звуке тихого голоса все склонили головы. Затем послышалось шуршание шёлка и тихо отворилась дверь.
— Твоё будущее решено, только постарайся угодить падишаху, юный Хоук, — прошептал Сокуллу. — Следуй за этим слугой.
У дивана появился евнух. Энтони взглянул на своего приёмного отца, и снова Драгут кивнул. Энтони последовал за слугой по устланному коврами великолепно благоухавшему коридору во внутренние покои, увешанные коврами такой красоты, которых он никогда прежде не видел. Здесь у стены, на диване, за ширмой, сидел султан.
Евнух протянул руку, и Энтони смутился, не понимая, что от него хотят. Евнух указал на его пояс, тогда Энтони отстегнул саблю, висевшую сбоку, и отдал её. Евнух всё ещё ждал, пока Энтони не отдал ему свой кинжал. Слуга распростёрся ниц перед диваном, затем поднялся и покинул комнату, унося оружие Хоквуда.
Энтони смотрел на человека, которого его подданные называли Законодателем, враги — Великолепным, самого всемогущего человека на земле. Его охватил ужас. Мать Энтони никогда не видела султана, но Драгут часто встречался с ним и рассказал своему протеже о величии этого человека, который вот уже почти тридцать лет удивлял мир.
Энтони знал, что Сулейману было шестьдесят два года, и это казалось весьма солидным возрастом тому, кто почти на сорок лет моложе. Перед Энтони сидел сморщенный высохший человек, выглядевший намного старше своего возраста. Плечи поникшие, дыхание прерывистое и затруднённое, щёки покрыты румянами, чтобы оживить лицо. Кожа на руках натянута, и каждая жилка просвечивает под бледной плотью.
На султане были расшитые золотом шёлковые рубашки, кольца беспредельной ценности сверкали на пальцах, его тюрбан был усыпан драгоценностями.
— Ты сын Гарри Хоквуда, — заговорил наконец Сулейман. — Подойди ближе, мальчик, чтобы я мог тебя рассмотреть.
Энтони подошёл к дивану.
— Ты сын Гарри Хоквуда, — повторил султан. — Твой отец и я были когда-то друзьями.
— Я слышал об этом, о падишах, — рискнул ответить Энтони.
— Мы были больше чем просто друзьями. — Казалось, Сулейман задумался о чём-то. — Я любил его как брата.
— Мой отец был счастливым человеком, о падишах.
— Ты ведь знаешь, что я приказал убить твоего отца? — спросил Сулейман.
Энтони не решился ответить. Как бы он хотел, чтобы Драгут был рядом и подсказал нужные слова.