Энтони в сопровождении Халила вернулся во дворец Виньеро. Перед полуночью он, адмирал и помощники адмирала покинули Венецию. Дож хотел, чтобы Энтони был подальше от города ко времени назначенной казни.
Мочениго ступил на политический путь такой же опасности, по которому всегда шли Хоквуды. Он задумал пошатнуть власть Османской империи и восстановить былое величие своей республики. Двигаясь к достижению этих целей, он обходил любую оппозицию и всё же не мог гарантировать, что Энтони не уничтожит один из сторонников мирного договора.
На материке уже ждали лошади, и посольство немедленно отправилось в путь. Хоквуд очень устал, ему необходимо было отдохнуть. Виньеро понимал это и сразу вскоре после выезда из города объявил привал. Отряд расположился на ночлег прямо под августовским небом.
На следующий день их путь лежал уже по папской территории. Энтони вспомнил, как мать рассказывала о великом дяде Вильяме, который шёл этой самой дорогой восемьдесят лет назад. Путешествие Энтони было спокойным, потому что он передвигался под флагом нового союзника Папы Римского — Венеции — и к тому же с адмиралом Виньеро.
Через три недели они добрались до Рима.
Виньеро предупредил Энтони, чего следует ожидать. В Истанбуле капризы протестантов, восставших против Рима, не понимали или не обращали на них внимания. Христианство для турок оставалось чужим миром. На Западе, однако, религиозный раскол, который длился долгие жизни одного поколения, считался гораздо большим кризисом, чем укрепление власти турок.
Ранее папы противостояли новой идеологии и не знали, как к ней относиться. Но Пий V — когда-то пастушок по имени Антонио Гислиери — никогда ни в чём не сомневался.
В течение пяти лет своего продвижения к папству он решительно пошёл в атаку на то, что считал моральной распущенностью. Он запретил алкоголь в Ватикане, убрал проституток с улиц Рима в маленький район, отдалённый от города, в котором на домах висели красные фонари, запретил воскресные развлечения, наложил проклятие на богохульство и приказал всем священникам проводить время в основном в своих епархиях, а не в Риме и ввёл ежедневный пересказ катехизиса. Все, кто ослушивался, представал перед инквизицией.
Вычистив собственный «двор», Пий обратил свой взор на мир. Он изгнал евреев с папской территории за исключением мест, где они были необходимы для поддержания торговли, но даже там они получили статус рабов. Он воодушевил Филиппа II Испанского вступить в упорную войну с датскими протестантами и отлучил от церкви королеву Елизавету Английскую.
— Что из этого выйдет — никто не знает, — говорил Виньеро Хоквуду. — Но определённо Европа теперь — самый неуютный континент. Единственное достоинство Папы Римского в том, что он разительно настроен ниспровергнуть власть турок. Поскольку это и наша цель, я прошу тебя быть с ним поосторожнее.
Письма дожа были отправлены в Ватикан, и через час Хоквуд и Виньеро было приглашены на аудиенцию Папы Римского.
Энтони обнаружил перед собой маленького человека с крючковатым носом и бородой клинышком, скорее обвисавшего, чем сидевшего на стуле; казалось, он чувствует себя не лучшим образом. Папе Римскому было шестьдесят семь лет, но в его глазах всё ещё горел огонь, когда он внимательно смотрел на могучего человека, стоявшего перед ним.
— Монсиньор Мочениго сообщил мне, что вы привезли жизненно важные новости, — вместо приветствия произнёс он. — Расскажите мне их.
— Для начала я назову своё имя, ваше святейшество, — сказал Энтони. — Я — Хоквуд, известен как Хоук-паша. Я служил туркам.
Пий V выпрямился в кресле.
Когда Энтони рассказал о падении Фамагусты и последующих событиях, Папа Римский не отрываясь смотрел на него. Когда он замолчал, на некоторое время установилась тишина. Потом Пий V произнёс:
— Ты служил неверным против нас. Назови хоть одну причину, по которой я не должен немедленно передать тебя инквизиции.
— Монсиньор Мочениго сначала думал точно так же, пока не понял суть моего предложения, ваше святейшество.
Пий V выслушал Энтони и сказал:
— Действительно, пути Господни неисповедимы. Я поклялся ниспровергнуть антихриста, прежде чем умру... И не являешься ли ты оружием, которое я должен использовать для этого? Всё-таки Мочениго прав. Я не знаю, как долго продержится союзнический флот после известия о падении Фамагусты. Но ты англичанин, а это нация отступников. Какую религию ты исповедуешь, монсиньор?
Энтони был готов к этому вопросу.
— Я истинно верующий, ваше святейшество.