— А если торговец под охраной военной кадырги или пары галиотов? — хмыкнул Рамон де Торхес, склонный порой удерживать капитана и просто давнего друга от излишнего риска. — Может быть тяжело.
— Пресвятая Дева Мария! — оторвавшись от окуляра подзорной трубы и возведя глаза к небу, почти что простонал Диего. — А зачем тогда у нас по правому борту каравелла этого Джузеппе Калатари болтается? Хоть на ней и мало пушек, но маневренность и скорость хороши. Уж всадить несколько ядер, простых и цепных, во врага он сможет, хоть в управлении чем-то, кроме своего корабля, плоховат. Так что поднимай паруса, Рамон! Золото само себя не добудет, а трюмы не наполнятся. Разве что водой после шторма, но это не тот груз, который я хочу привезти в Анкону.
Ворча вполголоса, чередуя молитву с ругательствами, де Торхес удалился. Впрочем, совсем скоро его крики были слышны по всему кораблю. Рамон умел даже несколькими словами как следует взбодрить и донести нужную его капитану мысль до самого последнего палубного матроса.
Закипела работа. На мачтах взвились сигналы, приказывающие каравелле Джузеппе следовать за караккой и предупреждающие о скором бое с неизвестным по численности противником. Боялась ли этого команда… команды на обоих кораблях? О нет, скорее совсем наоборот, морские хищники чуяли скорую добычу. Очередную, далеко не первую за последние то месяцы пиратствования в Адриатике и не только.
Пираты… Диего де Ларго-Виллаима не испытывал иллюзий относительно того, чем он занимался. Пират, он и есть пират, пусть и на службе у итальянского короля. Поймают, так церемониться не станут — в лучшем случае просто отрубят голову прямо на окровавленной палубе. Возможен и худший исход — отправка в один из крупных османских портов, чтобы казнить уже там, да с истинно восточной жестокостью, среди которой посадка на кол ещё не верх уготованных пленникам мучений. Но для этого его нужно суметь поймать! Сложное дело, учитывая то, что он уже несколько месяцев пускал на дно османские корабли или и вовсе приводил их в качестве трофея. Не в итальянские порты, а в феррарские, чтобы если на кого османы и могли возмущённо рычать, то не на короля Италии, а всего лишь на герцога Эрколе д’Эсте. Всем всё понятно в этом случае, но и вот так прямо обрушиться что на Феррару, что на Италию, османский султан не мог себе позволить. Вот-вот готовая начаться война империи с Венецией заставляла Баязида II прежде всего готовиться к войне именно с этой республикой. А ещё пытаться удержать в стороне от схватки других соседей, особенно Италию и Испанию. Надежды были не просто так, не пустые! Правильно посылаемые им в Рим и Перуджу дипломаты напоминали обоим Борджиа, что у Святого Престола с Османской империей мир и вроде как взаимовыгодные отношения. В то время как с Венецией конфликт из-за Сиены и особенно Ливорнской республики и правящего там Савонаролы.
— Две торговые галеры! — раздался крик матроса, находившегося в «гнезде» центральной мачты. — При них большая кадырга.
Вот и определился противник. Диего слегка улыбнулся, поняв, что бой ожидается не самый простой, но одолеть врага можно без больших потерь, если сделать всё правильно. Торговые галеры — они на то и торговые, что и груз мешает развивать большую скорость, и воинов на борту не очень много. На вёслах же у османов всегда были исключительно рабы. Рабы — это, если что, ещё и проблема для самих османов. Развитые ведь, не истощённые, а к тому же обозлённые до крайности. На галеры отправляли исключительно непокорных, готовых при первом удобном случае хоть зубами, а перегрызть глотку хозяину. Кадырга же — большая галера с более чем двумя десятками вёсел по борту — тоже не была чем-то новым. Знакомый враг, приходилось сталкиваться посреди моря. Он до сих пор жив и даже в плену Господь позволил не оказаться. Его же противники удачей похвастаться не могли. От кого-то удалось уйти, другие отправились кормить рыб, третьи оказались вынуждены платить за свободу. К сожалению, ему от той платы почти ничего не перепадало. Тогда над ним были люди повыше, не то что теперь. Капитан — царь и бог на своём корабле.
— Не упускать ветер, — отдал Диего приказ, даже не собираясь надрывать горло. Знал, что и так услышат и дальше передадут. — Погонные орудия зарядить цепными ядрами. Бортовые — бомбами. Вертлюжные на палубе — картечью. Аркебузирам ждать, кроме «гнездовых». Им — стрельба по готовности. Выбивать рулевых и командиров. Каравелле Калатари — делать как мы.
В первой стадии боя точно. Это дальше Джузеппе пусть, пользуясь большей маневренностью своего корабля, кружит вокруг малоповоротливых галер, залпами немногочисленных орудий уничтожая показавшихся на палубе и стремясь повредить руль или сделать несколько пробоин у ватерлинии. В этом итальянец знает толк. Да и не первый раз они вместе охотятся, успели привыкнуть к действиям друг друга. Главное, чтобы он опять не начал считать себя равным ему, благородному кабальеро из рода Ларго-Виллаима