— Не совсем понимаю, о чём вы говорите…
— Ну как же так, Гонсалво? — усмехнулся я. — Вы же должны помнить, что за особенный груз мы везём в нескольких повозках. Тот самый, скрытый от посторонних глаз, хотя… даже если на него внимательно посмотреть, то обнаружится лишь ткань, кое-чем пропитанная и оклеенная.
— Храни Господь и дева Мария от того, чтобы оказаться там, — вздрогнул испанец, схватившись за украшенный рубинами крест, в котором, насколько я понимал, была заключена частица каких-то мощей. — Он многих пугает, этот ваш надуваемый пузырь! Многие его вообще не видели и… Вы не опасаетесь страха наших же солдат?
— Они уже много повидали, — радостно оскалилась Бьянка. — Поахают, потыкают пальцами в сторону очередного дива и перестанут. А османы пусть боятся сколько угодно. Зато тот, кто окажется в корзине, вооружённый зрительной трубкой, сможет видеть гораздо больше, чем стоя даже на самом удобном для обзора холме.
— Признаю это. Не назову виденный шар дьявольским механизмом, но многие это скажут. И даже Его Святейшеству не сдержать очередной волны слухов о колдовстве, что исходит из Рима, от семьи Борджиа.
— Плетями по спине! Это добавляет разума.
Увы, здесь Бьянка не совсем права. Говорить это сейчас ей не стану, но чуть позже стоит кое-что прояснить и уточнить. В частности то, что на фанатиков и особо тупых подобное средство действует слабо. Хотя бы потому, что любое отклонение от привычной, пусть и примитивной нормы вызывает у этого рода публики жесточайшее неприятие. Плюс стоит учитывать целые века откровенного мракобесия, усердно насаждаемого прежде всего людьми в рясах. Тупыми баранами и овцами — иначе именуемыми паствой — значительно легче управлять. Отсюда и большая часть насаждаемого примитивизма. Увы, но тут всё просто, порой даже слишком.
— О «колдовстве», которым разные «савонаролы» готовы обозвать всё, что выходит за пределы понимания толпы, мы ещё поговорим. В том числе и языком очередной папской буллы, которая далеко не за горами. Но не сейчас, а после того, как Крестовый поход покажет себя в полной мере. Сейчас же… Когда ожидается прибытие османской армии?
— Три дня, может быть четыре, если мы будем ждать её тут.
— Мы будем. Подготовить укрепления, а также основные и резервные позиции для батарей. Позаботиться о тех направлениях, которые выгодны для конницы. У нас её всё равно мало, а вот османской мы проблем доставим. Да таких, что мало не покажется. Надеюсь, что вы, Гонсалво, не станете возражать против известного с античности средства?
— Его Святейшество снял с воинов Креста необходимость соблюдения рыцарских законов против тех, кто того не достоин.
— Вот и отлично. Тогда пусть османские кони отведают «чеснока».
Новое — порой это всего лишь хорошо забытое старое. Простейшие шипы, впивающиеся в конские копыта. Они до сих пор могли оказать влияние, особенно против азиатов, куда более склонных к замешательству в подобных ситуациях и к преувеличению роли кавалерии в стремительно меняющемся мире. Нам же оставалось завершить последние приготовления к битве и ждать прибытия османской орды. Той самой, численность которой жизненно необходимо сильно так поубавить. И право слово, у нас есть для этого все необходимые козыри, нужно лишь суметь грамотно их использовать.
Когда упоминалось о том, что у нашей армии было мало кавалерии, это вовсе не означало её полного отсутствия. Потому не стоило удивляться, что кавалерия лёгкая занималась своим непосредственным делом с самого начала — патрулировала окрестности. И как только появилась возможность, патрули сразу же постарались не только удостовериться в примерной численности османов, но и проконтролировать их реакцию на оформление ведущих к Подгорице дорог.