-Отец... Как ты?
-Мне хорошо, сынок. Мне очень хорошо... - улыбнулся зорг. Он с болью подумал, что его сын так красив... Так красив, что Господин нипочём не даст ему Знак. Он убьёт его сына, и возьмёт кожу. От боли и тоски Тьяса заплакал, но без слёз. Их не осталось - он был слишком стар.
-Почему ты плачешь, Тьяса? - тонкий голос Ветра заставил старика опустить взгляд.
-О, Крылатый, не беспокойся обо мне. Ж просто думаю.
-Но ты же плачешь, Тьяса - настаивал бог.
-Да, Ветер, я плачу.
-Почему?
-Потому что мне жаль моего сына, Крылатый. Бог повернул золотые глаза к молоденькому зоргу, и непонимающе спросил:
-Но ведь с ним всё в порядке?
-Вот именно, Крылатый. С ним совсем всё в порядке.
-Не понимаю... - жалобно сказал Ветер. Тьяса закрыл внешние веки, и долго молчал.
-Ты ещё мал, о Ветер. Ты вырастешь, и вернёшся к богам. Они будут тебя ласкать, они будут тебя любить... Как мы. Но боги никогда не спрашивают других, что им делать. А мы не боги, Ветер. Мы только жалкие зорги. Нас никто не спрашивает.
-Всё равно не понимаю! - упрямо заявил Ветер.
-Ну как тебе обьяснить, Крылатый... Есть мы, зорги. Есть вы, боги. И ещё есть Господа. Они выше нас, но ниже вас. Вы не спрашиваете никого. Они не спрашивают нас. Мы спрашиваем всех.
-Ну и что?
-Мой сын очень красивый зорг. Т него прекрасная, нежная кожа. Господа любят такую кожу. Они убьют его, снимут кожу, и возьмут себе. Поэтому я и плачу.
Ветер подскочил, и расправил крылья на всю ширину. Он уже был почти с Тьясу размером, и старик тихо засмеялся от радости, что видит такое чудо.
-Как это? Они что, на вас охотятся? Как я на мситри?! Тьяса кивнул.
-Да. Они тоже хищники, Ветер, как и ты. Но для них добыча - это мы. А твою добычу я не знаю. Ты ещё мал, Крылатый.
-Но почему?! Вы ведь добрые, ласковые... Говорите, песни поёте! Вы не мситри! Вы зорги!
-А разве у мситри не может быть своего языка, своих песен? - тихо спросил старик, и Ветер ошеломлённо замолчал. Зорг продолжал.
-Так устроена жизнь, Крылытый. Так её сделали вы, боги. Есть те, кто ест - и те, кого едят. Те, кто ест - всегда сильные, красивые, умные. Они вызывают восторг. Те, кого едят - не всегда. Но дело не в этом, Ветер. Ты стоишь на самой вершине скалы. Ты ешь всех, кого захочешь. Тебя не ест никто. На одну ступеньку ниже стоят Господа. Их можешь сьесть только ты, а они могут - всех, кроме тебя. Почти совсем внизу стоим мы. Нас едят почти все, а мы - только пауков и червей. Ниже нас стоят мситри, ибо их можем сьесть даже мы. Скала простирается до бесконечности вниз, но вершина одна. И там стоишь ты, Крылатый, и ловишь своими крыльями ветры со всего мира. Ты - вершина скалы. Мы - основание. Теперь понимаешь? - Тьяса улыбнулся, посмотрев на ошеломлённого бога.
Ветер надолго замолчал, и зорг видел, что в его ещё детском разуме кипит огромная работа по осмыслению странных слов зорга. Наконец, Крылатый посмотрел в глаза своему учителю, и несмело спросил:
-Так... Так значит, и я могу охотится на вас?
-Можешь. - кивнул Тьяса. - ты можешь охотится на всех, Ветер. Но ты - на вершине. Т тебя самый большой выбор среди всех. Ты можешь выбирать, на кого охотится, сам. Ты... - зорг замялся, подыскивая слово. - Ж почти забыл это слово... ты свободен, Ветер.
-Вто значит - "свободен"? - спросил бог после долгой паузы.
-Щто значит, что ты никого не должен спрашивать, что делать.
-Но ведь я спрашиваю тебя, Тьяса?
-Да, но ведь ты можешь и не спросить. Ты сам выбираешь, спросить или нет. Щто и значит, что ты свободен.
Крылатый замолчал, и положил голову на колени старого Тьясы. Тот коснулся бога, и из глаз старика показались слёзы.
-Ты свободен, Ветер... Ты свободен. И поэтому ты - бог. Запомни это, Крылатый. Не давай никому взять у тебя свободу...
ГЛАВА 7
Они пришли ночью. Свет залил вход в пещеру, и громовой голос с неба произнёс:
-Зорги, на выход!
Тьяса вскочил, и в ужасе посмотрел на залитую мёртвенным светом площадку. Рядом проснулись Ньяка и Икьян, поднял сонную голову Ветер. Зорги жались в кучу, дрожали, и выли от ужаса. В глазах у Тьясы помутилось.
"Они узнали!!! Они узнали!!! Нет, нет, нет, нет..."
-Ветер, быстро! Спрячся в эту щель! - зорг упал на колени перед богом, и умоляюще протянул к нему руки. -Молю тебя, Крылатый, послушай старого Тьясу!
-Но почему? Ты же говорил...
-Да, да, я говорил... Но они не знают, что ты бог! Они подумают, ты неправильный зорг... такие иногда рождаются... и они убьют тебя! А потом придёт конец всему миру! Спаси нас, Ветер, молю!
-Но... но... - Крылатый растерянно смотрел на ползающих в ужасе зоргов. Наконец, под взглядом Тьясы, он кивнул, и забрался в узкую трещину. Старик подполз к нему, волоча парализованную ногу, и принялся лихорадочно навешивать сверху паутину. При этом он шептал:
-Запомни, Ветер, если я не вернусь... а я не вернусь... то найди молодого Ньяму, он станет твоим новым жрецом! Скажи ему, что старый Тьяса молил о помощи... И помни мои слова, Крылатый! Не дай отобрать свободу! Прощай... зорг запнулся, но всё же нашёл в себе сил добавить - ...сынок.
-Тьяса? Почему ты не вернёшся?! Стой, Тьяса!
-Жди, жди меня, малыш... бормотал старик, ползя к выходу. Подбежала Икьян, он с трудом встал, и опёршись об её костлявое плечо, заковылял навстречу смерти, морщась от боли в ноге.
***
Их построили в шеренгу, и под вой ледяного ветра бичи сняли свою жатву боли. Тьяса стоял, из-за всех сил стараясь держатся прямо. В его голове билась мысль:
"А вдруг?...А вдруг не заметят?... Вдруг они не убьют его?!"
Но он прекрасно знал, сколь смешна надежда. Пришла ежесезонная Облава, когда Господа проводили отстрел старых и больных зоргов, а также заготовляли шкурки наиболее выдающихся молодых. Тьяса не знал, конечно, что дамские сумки из кожи зорга стоили бешенных денег на многих планетах, а в метрополии за такую можно было купить дом.
"Только бы они не пошли в пещеру! Только не надо проверять!" - молил он, более не призывая Крылатых. Он не смел делать этого, боясь, что его мольбу услышит Ветер, и прибежит на помощь...
-Встать! Встать ровно, говорят! - Господин шёл вдоль трясущегося ряда зоргов, сжимая одной рукой Свет Бога, а второй - бич. Раздвоенный конец бича был соткан из нежнейших органических жил, и никакой удар не мог попортить ценный товар. Но боль от сильного удара мгновенно убивала зорга, ведь они были весьма хрупкими созданиями.