Гермиона услышала, как голос Гарри-Дамблдора прошептал ей на ухо:
— Девочки, возвращайтесь в сундук, вы сделали здесь всё, что могли. С этого момента использовать только связь через кольца.
Гермиона кивнула, хотя знала, что Гарри её не видит.
— Понятно, — она повернулась туда, где могла чувствовать Дафну, стоящую рядом с ней. — Нам приказано вернуться в сундук.
— Тогда пошли, — послышался голос Дафны.
* * *
Джон Поттер стоял перед зеркалом Еиналеж.
В его отражении чуть повзрослевший Джон стоял на голове убитого дракона в конце первого задания Турнира Трёх Волшебников. В руке у него был меч, который он поднял к небу в позе героического торжества. Ведьмы и волшебники со всего мира аплодировали его великолепию.
Джинни повисла на одной его руке, глядя на него с обожанием, а Гермиона — на другой. Сьюзен, Падма, Ханна, Фей, Лаванда и многие другие столпились вокруг него, поздравляя с тем, что он снова спас весь мир. Даже два других чемпиона Хогвартса — Александра Блэк и Седрик Диггори — выглядели слегка впечатлёнными, стоя в стороне, держа свои собственные мечи и хлопая, хотя и неохотно — в случае Алекс.
Затем Джон, вооружённый мечом, посмотрел на него, вытащил из кармана Красный Камень, подмигнул и положил его обратно — и Джон почувствовал, как вес Камня утяжелил его реальный карман. Он сунул руку в карман, вытащил философский Камень и улыбнулся.
* * *
Спрятавшись за дверью, Гарри направил палочку на Джона, стоявшего у входа в зеркальную комнату, и произнес заклинание призыва на Камень, который теперь держал в руке его брат. Ничего. Он не сдвинулся с места. Камень не поддавался призыву — вероятно, он также не поддавался левитации — и Гарри определенно не собирался выяснять, насколько он хрупок. Дерьмо. Он нахмурился. Ну и ладно. Значит, план Б.
* * *
Джон услышал позади себя хлопки. Он резко обернулся, чувствуя, как колотится сердце, и с облегчением вздохнул, увидев, что это Дамблдор.
— Мерлин, директор, вы чуть не довели меня до сердечного приступа.
Дамблдор улыбнулся.
— Прошу прощения, Джон, но моему старому сердцу приятно видеть, как молодость торжествует там, где старик потерпел поражение.
Джон посмотрел на камень в своих руках.
— Да, — он нахмурился. — Я думал, у вас встреча в МКВ?
Дамблдор тоже нахмурился.
— И я тоже... И я выехал даже раньше, чем надо. Но когда я прибыл, мне вдруг пришло в голову, что место, где я должен быть на самом деле, было тем местом, которое я только что покинул.
Джон снова повернулся к зеркалу.
Зеркальный Джон восторженно взмахнул мечом.
— Директор, что мы будем делать с моим братом?
За его спиной возникла пауза, прежде чем Дамблдор ответил:
— Продолжать то же, что и делали.
Джон нахмурился и оторвал взгляд от зеркала.
Дамблдор встал почти прямо перед ним, протягивая руку за камнем.
— Мы не можем продолжать в том же духе! — крикнул Джон.
Дамблдор опустил руку. Он вздохнул.
— Я понимаю, Джон. Ты разочарован, но наше положение требует терпения, — он снова протянул руку. — Вместе мы сможем добиться того, чтобы твой брат больше не представлял угрозы.
Джон колебался, всё ещё сжимая в руке камень. Что-то здесь было не так. Что-то в этом чувствовалось очень, очень неправильное.
— Д-директор?
— Да?
— Помните тот взрыв прошлым летом в Норе?
Дамблдор задумчиво подергал себя за бороду.
— Конечно.
— Я думаю, что... я думаю, что Гарри мог быть причиной этого.
362/430
— ...И что заставляет тебя так думать?
У Джона ёкнуло сердце.
То, что произошло потом, казалось, замедлило сам ход течения времени. Глаза Джона расширились ещё больше. Он отшатнулся назад и поспешно поднял руку с волшебной палочкой, бросив щит в тот самый момент, когда Дамблдор-самозванец прищурился, поднял пустую руку и выстрелил в него ярко-красной беспалочковой оглушалкой.
Щит Джона выдержал, и оглушалка отскочила. Он отступил ещё на шаг и ударился о зеркало, которое угрожающе закачалось.
Дамблдор-самозванец бросил свой щит другой пустой рукой и шагнул вперед.
Джон укрепил щит и восстановил равновесие, как раз вовремя, чтобы поглотить еще две оглушалки. Он запрыгнул за зеркало, ухватившись за край тяжелой бронзовой рамы, чтобы уравновесить свой вес, всё ещё сжимая камень — до побелевших костяшек пальцев, и успешно поместил массивный артефакт между собой и неизвестным самозванцем.
— Акцио Джон Поттер!
И огромное магическое притяжение потянуло того прямо к зеркалу, опрокинуло его, разбив вдребезги о землю с оглушительным треском, и протащило через болезненную плоскость битого стекла и бронзы.