И это моё кредо по жизни.
— Хей, моралью сыт не будешь, кусок хлеба она мне ни разу не принесла, но не будем об этом, — сказал Фома. — Ты хоть представляешь, что случится, когда Живодёров получит это письмо?
— И что же?
— Он, скорее всего, немедленно попытается сместить Серебрянникова, — ответил Фома. — А тот, понятное дело, не захочет уходить со своего тёплого местечка. Это ж какая кормушка!
— И что тогда? Начнутся разборки?
— Правлению в Златограде глубоко плевать на внутренние дрязги, это плохо для бизнеса, понимаешь? Но они и не торопятся вмешиваться. Большинство местных отделений стараются не выносить сор из избы, потому что Правление обычно просто зачищает всё под ноль и присылает новых людей рулить всем балаганом. Полная смена руководства, так сказать.
— Значит, они потенциально могут грызться неделями без вмешательства сверху?
— Неделями? Ха! Месяцами, дружище, месяцами! — хмыкнул Фома. — Поверь мне, я насмотрелся на такие разборки. Пока они исправно отчисляют долю в штаб-квартиру Правления, могут воевать довольно долго. Главное чтобы финансовые потоки не страдали.
— Я так понимаю, подобные сценарии у них не редкость?
— Ну, а чего ты ожидал? Собери кучу головорезов и бандитов в одной конторе, которая поощряет их за насилие и беспощадность, а потом удивляйся, что их представление о карьерном росте — это насилие и война, — сказал Фома. — Но учти, это может и тебе боком выйти.
Я медленно кивнул.
— Я в курсе риска. Если победит Серебрянников, он будет знать, что это я его предал.
— А если победит Живодёров, он может догадаться, что ты им манипулировал, — добавил Фома. — Не жди благодарности, эти ребята не испытывают признательности даже по отношению к своим.
Я снова взглянул на иллюзию избиения, которая крутилась по кругу, как заезженная пластинка.
— И это ты называешь добротой?
Фома залпом допил пиво, с грохотом опустив кружку на стол.
— О, несомненно. Чужака, не члена Гильдии, они бы просто прирезали на месте, и дело с концом. Так что, считай, мне ещё повезло.
Глава 20
Итак, мой вечно поддатый колдун-иллюзионист Фома взял письмецо и, повторив план, то есть что надо сделать, поклялся что всё понял и ничего не перепутает.
А план был простой, как топор.
— Хороший план, надёжный как швейцарский топор! Может быть, часы? Нет, всё же топор, — подумалось мне.
Конечно, его выполнение требовало некоторой ловкости, что меня немного смущало, потому что, будем честными, Фома закладывал за воротник, а у алкашей ловкости днём с огнём не сыщешь.
Ему предстояло метнуться в Златоград, город ремесленников, жуликов и барыг, там стать невидимкой, ну, на это-то его колдовских силёнок, надеюсь, хватит, и просочиться прямиком в кабинет к главному хмырю, Луке Живодёрову. Само письмо требовалось подкинуть на стол вместе с анонимной записочкой. Мол, так и так, уважаемый, конфисковали у одного подозрительного путешественника на нашем блокпосту, вот, держите, может, Вам пригодится.
Чисто служебная записка от служак — доброжелателей, кого-то из своих.
Фома божился, что провернёт дельце без сучка и задоринки.
Видите ли, у Живодёрова в кабинете, оказывается, припрятана личная заначка вискаря, которую наш иллюзионист уже не раз «инспектировал». Так что проникнуть в штаб-квартиру гильдии и столь же незаметно свалить оттуда для него раз плюнуть, как он сам выразился. Ну, я пожал плечами, выдал ему инструкции и отправил в путь, скрестив пальцы на удачу. Если наша авантюра выгорит, то у Луки Живодёрова появится реальный компромат на Демида Серебрянникова, достаточный, чтобы начать грызню за власть в их шарашке.
А главное, моё имя останется чистым, как слеза младенца. Демиду будет просто не до меня, придётся срочно спасать свою задницу и позиции укреплять. А если вдруг и спросит, ну, скажу, что письмо таинственным образом пропало однажды ночью. Мало ли, враги, которых по воле Торговцев у меня много, упёрли. Могло такое быть? Могло.
Четвёртая неделя моего «правления» тут, в Весёлом, подходила к концу. Время летело, как ошпаренное, но в целом, надо признать, дела в деревне пёрли в гору.
Показатель Довольства жителей наконец-то выкарабкался из минусов и дополз до +10.
Спасибо бабке Ольге, после того нашего разбора полётов она, похоже, полностью переключилась. Забыла про свои обиды и теперь только и трещала со старейшинами о новом плане застройки жилья, расхваливая меня на все лады за то, как я, дескать, уважаю их седины и опыт. Ну да, ну да, геронтократия в действии, только теперь под моим чутким руководством. Показатель Радости тоже ласкал глаз, держась на высоком уровне. Ещё бы! Строительство первого «элитного» здания, Таверны, создало неиллюзорное ощущение прогресса в поселении. Живой показатель моей как управленца — работы. От мала до велика народ понимал что жизнь теперь изменится и хотя речь не шла о чём-то благородном, но зато она станет веселее, хотя бы через грандиозные пьянки… Ну, а что делать, такой теперь в Весёлом культурный отдых. Весёлый.