— Любой человек нуждается в самых разных вещах, — настаивал я, пытаясь нащупать слабое место.
Лекс покачал головой.
— Боюсь, что не я. Даже если бы мы ударили по рукам и заключили торговую сделку, как бы ты доставлял мне свои товары? Мою территорию от твоей отделяет могучая река, и я не позволю строить никаких мостов для переправы.
С тактической точки зрения это имело смысл.
Если Лекс тип, который постоянно воюет, ограничение передвижения только лодками для него выгодно. А создание совершенно нового торгового маршрута в обход реки или с переправами стоило бы столько, что я просто не мог себе позволить таких расходов на данном этапе. Как мне ни противно это признать, ловить здесь нечего.
Но и отступать некуда. Меня подпирала необходимость, просто позарез нужны деньги на стену, причём ещё вчера. Я сделал глубокий вдох и резко сменил стратегию. Классический приём: не можешь продать, предложи другую услугу.
— Тогда как насчёт займа? — спросил я.
Лекс оторвался от своих бумаг и уставился прямо на меня. Я не видел его лица под шлемом, но был уверен, что на нём сейчас отразилась смесь крайнего удивления и веселья.
— Ты серьёзно⁈ У меня казна ломится от золота, сундуки ставить некуда.
— Я не прошу Вас одолжить мне денег. Наоборот, — сказал я, перехватывая инициативу. — Деньги ведь можно переводить напрямую друг другу без всяких поставок, верно? Через систему… ну, Вы понимаете. Так вот, я предлагаю заставить Ваши глубокие сундуки работать на Вас.
— Продолжай, — в голосе Лекса послышался интерес. Отлично, наживка проглочена.
— У Вас куча денег, но я так понимаю, если человеку прямо сейчас не нужно ничего купить, они просто лежат мёртвым грузом, так? Копят пыль.
— В силу военных успехов у меня действительно есть некоторые запасы в казне. Можно даже сказать, с избытком, — согласился Лекс. Он указал на пару табуретов, и я сел после того, как он устроился сам.
— Так почему бы не делать деньги на своих же деньгах? — спросил я, переходя к сути предложения. — Во-первых, у Вас есть то, чего нет у других кредиторов, Ваша репутация. Вы грозный военачальник с длинными руками. У Избранников, которые займут у Вас, будет стопроцентный стимул вернуть долг вовремя, если они не хотят, чтобы Вы пришли и разнесли их вотчины к чертям собачьим. Ну, знаете, как в старые добрые времена на Земле, долг платежом красен, особенно если кредитор может прислать «коллекторов» с мечами.
— Это правда… — задумчиво протянул Лекс.
— А во-вторых, Вам не придётся и пальцем шевелить. Я могу предоставить все кредитные услуги через своих людей. Открою кредитные линии для других Избранников, договорюсь о ставках, прослежу за своевременностью платежей. Всё, что от Вас потребуется, это, собственно, финансировать операцию. Предоставить ликвидность, так сказать.
Похоже, моё предложение Лексу понравилось.
— Интересная идея. Это выйдет дешевле, чем строить новые хранилища для моего золота. Но как я могу тебе доверять?
— Я буду зарабатывать только на процентах по кредитам в качестве банковской комиссии. Так что я кровно заинтересован в том, чтобы другие брали займы и возвращали их. К тому же система контрактов через Стратегическую карту делает такие сделки абсолютно прозрачными и надёжными. Всё по-честному, никаких серых схем. И потом, лучший залог моей честности — моя жизнь. Как и Ваши соседи я прекрасно понимаю, что мне грозит, начни я Вас обманывать.
Лекс кивнул.
— Хорошо, что ты не питаешь иллюзий.
— Напротив, я считаю, что познание и признание самого себя, кто ты такой, это ключ к личному счастью. Это не умаляет моего чувства собственного достоинства, но я определённо не тактик, не военный.
— Значит, я кредитор, ты банкир. Какую долю хочешь?
— Думаю, двадцать частей от собранных процентов вполне справедливо, — предложил я, закинув удочку повыше.
— Может, в каком-нибудь другом сказочном мире, — хмыкнул Лекс. — Пять процентов, поскольку финансирую всё дело я.
— Но на мне же вся работа! Вы серьёзно думаете, что я захочу встать с кровати меньше чем за двенадцать процентов? — возмутился я для вида.
— Судя по тому, какие здесь кровати, ты, Морозов, встанешь за любую сумму. Восемь процентов, и это моё последнее слово.
Я явно недооценил Лекса. Человек, зацикленный на завоеваниях, по моим предположениям, не силён в переговорах, но вот он. Сидит передо мной, прекрасно осознавая свою ценность и умело торгуясь.
Я мог бы попытаться додавить его, выбить ставку повыше, но тогда он мог сказать «нет», и мне пришлось бы идти с протянутой рукой к Манску, а музыкант из меня, прямо скажем, никакой.