Вот это поворот!
Интересное развитие событий. Это что, искренняя попытка примирения или хитрый манёвр, чтобы проникнуть в нашу деревню и оценить её обороноспособность перед дракой? Впускать парламентёра внутрь я точно не собирался, дураков нет. Слишком многое стоит на кону.
— Боюсь я его намерений, а ещё больше действий, — сказал я, одеваясь. — Какой тут обычай на такой случай? Как правильно поступить, чтобы и лицо не потерять, и не погореть, как шведы под Полтавой?
— Возненавидеть нас ещё сильнее они уже не смогут, так что поступайте, как считаете нужным, и будь что будет.
— Ну тогда пойду пообщаюсь, раз уж он пришёл, — сказал я.
Закончив одеваться, я наскоро умылся. Усталость всё ещё сковывала тело, но нужно быть в полной боевой готовности. Эх, чашечку бы кофе сейчас… Крепкого, чёрного, как моя жизнь.
Пошатываясь, я вышел из своей комнаты и направился к северным воротам. Гигантская стена, окружившая Весёлое, изменила само ощущение деревни. Раньше она была открытой всем ветрам, теперь же стала защищённой и безопасной. Тёплой, почти уютной. Чувство надвигающейся опасности, мысль о том, что большая орда может напасть на нас из ниоткуда, исчезло. Теперь наша единственная забота вовремя закрывать деревянные ворота. Со временем мы, конечно, купим железо и сделаем модную железную опускающуюся решётку, которая ещё больше усилит нашу оборону, но это всё потом.
Я поднялся на стену и посмотрел вниз.
Так и есть, Граф Демид Серебрянников собственной персоной стоял в гордом одиночестве рядом с единственным своим спутником белым конём.
Приглашать его внутрь, чтобы он осмотрелся и увидел, что мы пока не вооружены до зубов, у меня не возникло ни малейшего желания. Пусть лучше его воображение само дорисует недостающие детали, например, что тут у нас под каждым кустом запрятано по пулемёту.
Поэтому я не вышел к нему, а поздоровался с безопасного расстяния высокой крепостной стены.
— Приветствую! — крикнул я сверху, глядя на усача.
— Вы это серьёзно? — фыркнул Демид, задрав голову. Его голос сочился плохо скрываемым раздражением. — Не можете поприветствовать меня лицом к лицу? У Вас совсем нет чувства приличия?
— Сложный вопрос. Скорее всего есть, но я им не пользуюсь, — ответил я спокойно. — По крайней мере когда имею дело с людьми, чьё понимание бизнеса включает насилие, угрозы и принуждение. Прям как в наших девяностых, честное слово!
— Да ладно Вам, мы же все здесь друзья, — попытался он смягчить тон, но вышло фальшиво. — Я просто приехал сделать Вам предложение.
— От которого я не смогу отказаться?
— Что?
— Говорю, жгите, предлагайте, чего уж там. Буду рад выслушать, — ответил я, наклоняясь вперёд и опираясь на стену.
Так я недвусмысленно намекал, что чувствую себя в безопасности и нахожусь если не в позиции силы, то по крайней мере лишаю его возможности давить на меня.
Этот факт нагло нарушал привычные представления торговца о том, как должны вестись переговоры.
А если он будет неискренен, есть шанс, что вспыльчивость возьмёт верх, и мне откроется его истинная позиция. Старый приём, но рабочий.
— Это был хитрый ход, — признал Демид, — оплатить штрафы, которые мы на Вас наложили, и втихую строить эту стену. Застали нас врасплох, признаю. Но Вы поставили нас обоих в очень шаткое положение.
— Да неужели? Прямо обоих? — я изобразил удивление.
— Перекрыв наши торговые пути, Вы значительно снизили мои платежи в главную контору гильдии. Боссы наверху сочтут меня некомпетентным и снимут с должности, особенно на фоне конфликта с одним из моих подчинённых. А как только меня уберут, они поставят молодого, нового, которому поручат для начала продемонстрировать свою крутость и решить эту проблему со стеной с помощью чистой неприкрытой силы. С помощью наёмников и огня, понимаете?
— Я смогу за себя постоять, — сделав невозмутимый вид, ответил я, хотя холодок пробежал по спине.
Демид рассмеялся. Сухо, неприятно.
— Против Златоградского отделения выстоите, безусловно, но Вы должны понимать, что каждое отделение существует исключительно для улучшения финансового положения главной гильдии. Мы получаем лишь кусок пирога, но именно они главные выгодоприобретатели от наших действий. Что делает их такими эффективными, так это их способность сохранять свои торговые пути открытыми любыми необходимыми средствами. Любыми, подчеркиваю.
Я нахмурился. У меня имелись подозрения, что дело обстоит именно так, но не был уверен, блефует Демид или нет. С другой стороны, тот факт, что он прибыл посреди ночи совершенно один, указывал на то, что, возможно, об этой сделке остальные не знали. Я знал, что Демид интересуется только собственной шкурой, и если его положение в гильдии действительно зашаталось, то, возможно, это дает мне больше рычагов давления.