Наступила короткая, но ощутимая пауза. Видимо, моя тирада заставила её задуматься, или она просто пыталась подобрать слова.
— Понимаю… — наконец произнесла она, и в её голосе проскользнуло лёгкое, почти искреннее недоумение. — Но… почему это так важно, Владыка, если решение очевидно полезное?
Тут я не выдержал и чуть повысил «громкость» своего мысленного голоса, стараясь, впрочем, не перейти на откровенный ор.
— Потому, Яна, что я Владыка Града Весёлого, если Вы случайно забыли об этом за последние полдня! — напомнил я ей, стараясь вложить в слова максимум веса. — У меня, как у руководителя этого, так сказать, предприятия, было, есть и будет много различных планов, идей и стратегических задумок. Некоторые из них требуют немедленной реализации, другие долгосрочных инвестиций. И у любого, абсолютно любого строительного проекта, подобного вашему весьма своевременному законопроекту об Администрации, всегда есть своя цена. Конкретная цена в ресурсах: золоте, древесине, камне. Цена во времени, которое потребуется на постройку. Цена в рабочей силе, которую придётся отвлечь от других, возможно, не менее важных задач. Это цена, к которой я, как ответственный за бюджет, должен быть готов. Заранее! А не так, чтобы мне внезапно, как обухом по голове, сваливалось требование: «Плати, Владыка, и не задавай лишних вопросов!» Так дела не делаются, Яна. По крайней мере в моём мире.
— Ясно… — протянула она задумчиво, и я почти физически ощутил, как у неё в голове закрутились шестерёнки. — И это значит, если Вы, как Владыка, по каким-то причинам не можете позволить себе реализовать то, что мы, Сенат, считаем необходимым… — она на мгновение запнулась, подбирая слова. — Хм, думаю, чётко определённый бюджет должен решить эту проблему. Да! Предложите его нам на рассмотрение, Владыка, и я лично позабочусь, чтобы его утвердили и реализовали в кратчайшие сроки.
Я крякнул.
Идея, конечно, превосходная, не поспоришь, прямо как из классического учебника по государственному управлению или корпоративному менеджменту. «Бюджетирование — основа порядка», все дела. Но мне всё же нужно дожать, донести до неё свою главную принципиальную мысль.
— Хотя план действительно грандиозный, стратегически верный, Яна, — согласился я, немного смягчая тон, — мне, тем не менее, кровь из носу необходимо, чтобы Вы информировали меня о любых готовящихся голосованиях до того, как Вы их официально закрываете и решение вступает в силу. Понимаете? Если я вижу, что голосование по какому-то важному вопросу идёт, скажем так, не совсем в ту сторону, которая выгодна Граду Весёлому в долгосрочной перспективе, или у меня есть какие-то серьёзные возражения по существу дела, какие-то альтернативные предложения, я должен иметь реальную возможность высказать своё авторитетное мнение. Вставить свои пять копеек, так сказать, пока не поздно, а не махать кулаками после драки.
— Это… Это разумно, Владыка, — немного помедлив, словно взвешивая все «за» и «против», наконец согласилась она. Голос её уже не звучал так уверенно, как вначале. — Я поняла Вас и внесу соответствующие коррективы в нашу внутреннюю процедуру. Регламент, так сказать, подправим. Боюсь, сложившиеся обстоятельства, то, что девять взрослых уважаемых человек, обложившись кипами бумаг, пергаментов и тяжёлых гроссбухов, вынуждены буквально на головах друг у друга ютиться в таком крошечном, совершенно не приспособленном для серьёзной работы пространстве, привели к несколько большей спешке и некоторой нервозности, чем следовало бы.
— Понимаю, Яна, прекрасно понимаю, — смягчился я. Не люблю, когда на меня давят или пытаются прогнуть, но и входить в чужое положение, когда это действительно оправданно, тоже умею. Не зверь же я, в конце концов! Новую просторную Администрацию со всеми удобствами построим в ближайшее время, обещаю. Слово Владыки.
— Очень хорошо, Владыка, — с явным облегчением в голосе ответила Яна и тут же тактично отключилась от нашего импровизированного «селекторного совещания», оставив меня в гордом, но несколько озадаченном одиночестве.