До следующей Культурной Ценности оставалось две недели, в принципе не так уж и много времени, если разобраться. Первым пунктом в меню для улучшения отношения к иммиграции шла так называемая Ценность Жизни. Эта Культурная Ценность должна была, по задумке, хорошенько вдолбить жителям града Весёлого, что каждая жизнь, прикинь, имеет внутреннюю ценность. Типа прописные истины для детского сада. Я, признаться, поначалу слегка охренел, когда увидел, что этому вообще нужно учить, но потом быстро вспомнил, какая дичь творилась у нас дома, на Земле. Там тоже не все эту простую мысль усвоили. Многим людям и целым нациям приходилось, да и сейчас приходится, заново проходить этот урок, снова и снова, наступая на те же грабли.
Ценность Жизни давала нашему поселениюнехилый такой бонус к Производству в мирное время, а также повышала Порог Иммиграции до тридцати процентов. Это, если по-простому, означало, что пока иммигранты составляли не более трети населения, к ним относились бы с уважением, ну или хотя бы без откровенной враждебности. Были там и другие Культурные Ценности, которые открывали дорогу к гражданству, но для начала жителям града Весёлого требовалось вообще осознать, что гражданство — это, блин, не пустой звук, а нечто важное, за что стоит побороться.
Само собой, как только Ценность Жизни приживётся, мне придётся придумать, как привлечь в город свежую кровь, то есть иммигрантов, ато с имеющейся численностью я далеко не уеду.
Это означало, что придётся выбирать соответствующую Миграционную политику и, если понадобится, разработать целую систему бонусов и плюшек, чтобы заманить новых людей в град Весёлый.
На данном этапе я был готов даже платить подъёмные, лишь бы народ повалил, потому что с Золотом проблем у нас сейчас куда меньше, чем с нехваткой рабочих рук для новых строек. Капитал есть, а инвестировать не в кого. Парадокс!
Как только я разживусь пятнадцатью дополнительными Рабочими (примерно тридцатью процентами нашего населения, не хухры-мухры!), смогу наконец построить эти новые Храмы Песни и заодно прокачать нашу Винодельню, чтобы улучшить качество местного пойла, то есть, пардон, вина. Может, даже заполучу дополнительное место для советника, когда вся заварушка с войной закончится, потому что ещё один толковый кадр в Администрации никогда не помешает.
Пока я добирался до Манска, прилетело ещё два заказа, на боеприпасы и эльфийскую сталь для апгрейда осадных орудий.
Бизнес, что называется, пёр!
Просто охренеть можно, сколько бабла у этого Германа Дурнева! Хотя, с другой стороны, чего удивляться, он контролировал два города, которые функционировали уже целую вечность, как отлаженный механизм. О таком уровне рентабельности я пока мог только мечтать.
После недели довольно шустрой скачки на лошадке, которая, слава богам, оказалась куда сговорчивее моего упрямого коня Улыбки, я наконец-то добрался до Манска. Задница, конечно, отваливалась, но дело того стоило. Сам городишко, надо сказать, впечатлял куда меньше, чем Златоград, его, так сказать, северный кузен. Прям небо и земля.
Манск выглядел как-то уныло и затрапезно: стены обшарпанные, местами конкретно побитые, а у ворот торчал всего один-единственный стражник, да и тот, похоже, клевал носом. Никакой тебе таможни, никакой охраны, чтобы фильтровать поток входящих. Ворота настежь, заходи кто хошь, бери что хошь. Прям проходной двор, а не город.
Проходя мимо, я покосился на вояку, подсознательно ожидая, что он меня тормознёт и начнёт допытываться, какого хрена я тут забыл. Но тот, похоже, больше удивился самому факту, что в их богом забытый Манск вообще забрёл какой-то приезжий, чем заинтересовался моей скромной персоной или целями визита.
На лице у него ясно читалось что-то вроде «О, живой человек! Не может быть!» Я двинул дальше, вглубь города, и, чёрт возьми, там всё выглядело ещё печальнее, чем казалось снаружи. Прям как в анекдоте про «ещё хуже».
Глава 19
Рыночные прилавки зияли пустотой, хоть шаром покати. Ни одного торгаша вокруг, нет даже залежалого товара.
Большинство жилых домов стояли с заколоченными ставнями, и я не увидел ни одной таблички, указывающей на какое-нибудь действующее заведение. Тишина, как на кладбище, только ветер гуляет.
Несколько беспризорников носились туда-сюда, пиная какой-то самодельный мяч, а за ними гонялась облезлая собачонка. Вот, пожалуй, и все, кто тут, кажется, получал от жизни хоть какое-то удовольствие.