Я продолжал подыгрывать изо всех сил, надеясь, что обман сработает.
Это просто адская ложь, просто запредельная, но браслет именно то «доказательство», которое ему так необходимо. У меня сложилось впечатление, что Лекс не очень-то и хотел меня убивать. Возможно, свою роль сыграл только что оформленный кредит, по которому Торговцы теперь юридически обязаны платить. Эта его готовность поверить во что угодно, лишь бы не в правду, и стала тем последним толчком, который помог вояке с лёгкостью принять версию об эльфийских кознях.
Самообман — великая сила.
— Полагаю, мне следует забрать эту штуковину для изучения, — задумчиво произнёс Лекс, вертя браслет в своих ручищах. — Мои артефакторы, лучшие в своём деле, выяснят его силу и происхождение. Чтобы так воздействовать на Избранника, он должен быть чертовски мощным. Наверняка какая-то древняя реликвия.
Почему-то моя паника от этого предложения не усилилась. Возможно, я уже израсходовал весь адреналин в своём организме, как перегоревший предохранитель, или просто смирился с неизбежным. Мысль о том, что он заберёт его домой, мягко говоря, тревожила. Его штатные артефакторы быстро разберутся, что это дешёвая безделушка, фуфло какое-то, и он вернётся, чтобы жестоко, с особым цинизмом, меня прикончить. И тогда уже никакие актёрские курсы не помогут. Измученный до предела, как выжатый лимон, но теперь, когда непосредственная опасность миновала, способный мыслить более ясно, я протянул руку.
Момент истины номер два.
— Боюсь, что не могу этого позволить, — сказал я твёрдо, стараясь, чтобы голос не дрогнул. — Вещица понадобится мне для судебного иска в качестве улики.
— Судебного иска? — переспросил Лекс с ухмылкой на лице, которая говорила «Ты что, с дуба рухнул?», но она медленно сползла с его физиономии, когда он понял, что я не шучу. — Мужик, ты серьёзно? Да они же эльфы! Какие, к чёрту, суды с эльфами?
— А у них что, нет судов? Или своих законов? Психическое принуждение, знаешь ли, ничем не отличается от нападения, — возразил я, входя в роль оскорблённой невинности. — Я намерен засудить их долбаную Державу по полной программе, отсудить всё, что у них есть. Ущерб только моей Ррепутации обойдётся им в целое состояние, не говоря уже о моральном вреде!
Лекс опустил браслет и на мгновение уставился на меня.
Время, казалось, замерло, остановилось, пока он пристально, изучающе всматривался мне в глаза, пытаясь прочитать там правду. Я выдержал его взгляд, не дрогнул и не отвёл глаз, боясь показаться человеком, которому есть что скрывать. Игра продолжалась. Через мгновение, которое показалось мне вечностью, он рассмеялся на этот раз уже не издевательски, а как-то… по-дружески, что ли, и протянул браслет мне.
— Никогда бы не подумал подавать на кого-то в суд здесь. Обычно правители, которые могут, просто сносят города с горизонта, сжигают поселения, убивают целые семьи. Более прямой и эффективный метод, знаешь ли. Ну, дай знать, как всё пройдёт, интересно узнать, что у тебя получится. Только свидетелем меня в суд не зови. По понятным причинам я могу явится только вместе с тридцатью тысячами, скажем так, друзей. Группа поддержки, если угодно.
Я лежал в углу на холодном пыльном полу у себя в кабинете, тупо пялясь в потолок и изучая каждую трещинку, каждую паутинку у окна.
Всего каких-то пару часов назад я чуть не отдал концы, находился на волосок от смерти. И ради чего, спрашивается? Ради какой-то сраной горстки винограда? Чтобы, видишь ли, мой культурный бонус подрос на пару пунктов? Или из-за этих почти десяти тысяч золотых, мать их так⁈ В желудке до сих пор мутило, как после дешёвой водки на вокзале, и единственное, на что меня хватало, это вот так лежать пластом и пялиться в никуда, точнее, в этот самый проклятый потолок. Казалось, если я шевельнусь хоть на миллиметр, весь мир вокруг рухнет.
И вот, пока я тут рефлексировал и изображал из себя брошенную в угол шубу, окно моего кабинета открылось.
Ну и, конечно, в нос тут же ударил такой знакомый, такой родной перегарище, амбре, которое ни с чем не спутаешь. Этот специфический аромат всегда безошибочно указывал на приближение одного конкретного специалиста по колдунству.
— Я тут, я тут, шеф! Не сплю, не сплю! — пробулькал Фома, пьяно пытаясь пролезть через окно в кабинет, как неловкий варан в мусорный бак.
Получалось у него, мягко говоря, не очень. Окна тут не рассчитаны на такое манёвры, и он застрял, как Винни-Пух после плотного обеда у Кролика, кряхтя и шумно дыша.
— Чего стряслось-то? Пожар? Наводнение? Дракон? Извержение вулкана? Или самое страшное, тёща приехала пожить годик?