— У него есть легенда прикрытия, Владыка, — отчеканил эльф, явно не разделяя моей философской отстранённости. — Знаете, что такое легенда прикрытия? Это развесистая байка, которую расскажут в случае поимки.
— Я понял, вернее примерно представляю себе, — перебил я его. — Само собой, о таком уже думал и учитывал. Однако правдивость этой версии достаточно легко проверить через того же Акертона.
— Пойманный прекрасно знает, что у Вас нет никаких официальных отношений с этим Акертоном, и что Вам придётся совершить целое путешествие, чтобы встретиться с ним и договориться об освобождении этого… субъекта. Это путешествие займёт… Сколько? Неделю? Может, больше, учитывая состояние местных дорог. Более чем достаточно времени для его союзников, чтобы попытаться вытащить его отсюда или организовать что похуже.
— Ты беспокоишься, что твои ребята его не удержат? — прямо спросил я. — Что, квалификация подводит, или стены у нас недостаточно толстые?
И́рит тяжело вздохнул. Кажется, в первый раз за всё время я увидел у него на лице что-то похожее на человеческую эмоцию. Похоже, мои слова задели его за профессиональное самолюбие.
— Мы сможем предотвратить его побег, Владыка, в этом можете не сомневаться, но любая уважающая себя шпионская сеть знает непреложное правило: если ценного агента невозможно извлечь, его необходимо устранить. Зачистить, чтобы не сболтнул лишнего. Всё, что для этого нужно, это какой-нибудь хитрый яд без цвета и запаха, который потом не отследишь, или тайное заклинание, просочившееся сквозь щели, или просто минутная оплошность в охране. И всё, считайте, он труп, концы в воду, а мы останемся с носом.
— Значит, ты хочешь, чтобы он остался жив? — уточнил я, пытаясь понять запутанную эльфийскую логику, а логика у ушастых, надо сказать, казалась порой весьма своеобразной, не всегда поддающейся стандартному человеческому анализу.
— В его голове много секретов, Владыка, — произнёс И́рит, и в обычно холодных глазах блеснул какой-то хищный огонёк. — Они определённо представляют ценность либо для Вас, либо для правильного покупателя. Информация — тоже товар, и порой весьма дорогой.
— Так что ты конкретно предлагаешь, И́рит? — спросил я, уже предчувствуя, что его предложение мне не очень-то понравится. У эльфов вечно какие-то свои, особые методы работы.
— Мы надёжно его упакуем и транспортируем в Эльфийскую Державу, пусть там наши специалисты извлекают из него информацию любыми доступными способами. Вы получите полный отчёт о его истинных целях и нанимателях. А мы, в свою очередь, сможем сохранить его для… дальнейшего использования. В наших интересах, разумеется, — произнёс И́рит своим обычным монотонным голосом, будто зачитывал стандартную инструкцию по обращению с захваченными шпионами.
И гуманности при обращении с пленным он обещал не больше, чем при препарировании лягушки.
— А ты не думаешь, что его могут попытаться отбить по дороге или «зачистить»? Дорога неблизкая, всякое может случиться.
— У нас есть свои методы скрытного перемещения ценных «грузов», Владыка, — пояснил И́рит с лёгкой тенью превосходства в голосе. — Но время играет против нас, каждая минута промедления увеличивает риски. Мне нужно Ваше согласие.
Задачка, прямо скажем, не из лёгких.
С одной стороны, вполне возможно, что Зимородок водит меня за нос, и его истинный наниматель кто-то куда более опасный, чем Акертон. С другой, как бы я ни не хотел это признавать, но И́рит тоже мог преследовать свои цели, пытаясь воспользоваться ситуацией.
Мы, конечно, в данном конкретном случае союзники, но то, как эльфы вели себя до сих пор, особенно тот инцидент, когда моя собственная жизнь висела на волоске при входе на их территорию, оставило, мягко говоря, неприятный осадок.
В конечном счёте Эльфийская Держава заботилась только о своих интересах, и моя скромная персона для них лишь инструмент или разменная монета.
— Значит так, И́рит, — сказал я твёрдо, приняв решение. — Тебе просто придётся смириться с тем, что усилишь безопасность Зимородка здесь, в граде Весёлом, до максимума. Я сам свяжусь с Акертоном и выясню, что это за птица и чьих она пенат. Проверю его байки. Тем более, будем честны, многого разодетый в чёрное клоун на нерыл.
— Владыка, я вынужден протестовать! — начальник охраны вскинул руку, изгибая её в каком-то странном жесте, похожем на замысловатый иероглиф. Может, это у них такая культурная форма выражения несогласия типа нашего «категорически нет»?
— Если без моего согласия вы не можете у меня его забрать, значит, такого согласия не даю, — отрезал я, — Формально вы работаете на меня, как часть сделки с Державой. Он пойман на моей территории и при шпионаже за мной и моим поселением. Я считаю, что этот человек — мой заложник, хотя и добыт вашей без сомнения талантливой и ловкой охраной. Он моя мелкая монета, игральная фишка в этой игре, и я в праве делать с ним то, что считаю нужным для блага града Весёлого. Это моя зона ответственности и мои риски. Если ты, мой дорогой эльфийский друг, действительно так опасаешься, что его могут ликвидировать, то предлагаю тебе лично снабдить его достаточным запасом еды и воды и проследить, чтобы к нему никто посторонний и на пушечный выстрел не приближался, пока я не смогу подтвердить или опровергнуть его историю.
— Но зачем шпиону сразу раскрывать все карты? С какой стати он так легко пошёл на сотрудничество? — не унимался И́рит, сверля меня взглядом.
— У меня есть подозрение, И́рит, — усмехнулся я, — что он просто просёк фишку. Понял, что с людьми у него гораздо больше шансов выжить и даже договориться, чем с вашими эльфийскими «специалистами по извлечению информации». Чисто прагматичный расчёт. Опять-таки, он явно уже попадался раньше и получал свободу по такой схеме. А если какой-то метод работает, то человек склонен повторять его снова. Опять-таки, он попадался и получал свободу от людей, ваши бы его живым не выпустили.
И́рит скривился, услышав мои слова, но я отчётливо увидел понимание в его глазах. Он прекрасно знал, что Зимородок попал в самую точку. Да, этот шпион, похоже, не так-то прост…
Имелся у меня, короче, один фактор насчёт всей этой шпионской канители, которая так некстати нарисовалась на горизонте.
Всё дело в том, что Ираиду-то я уже отрядил на переговоры с Акертоном, этим местным феодалом. А поскольку она подключена к Стратегической карте и числилась в моём импровизированном совете, я мог с ней связаться в любой момент чисто автоматически, как по внутреннему селектору. Я её быстренько ввёл в курс дела по поводу пойманного шпика и (блин, как же мне подфартило!) застал её в самый что ни на есть подходящий момент: её как раз вели чуть ли не под белы рученьки в Липки, вотчину самого сэра Акертона. То есть совпало очень даже!
Ираида мне тут же телеграфировала, что в таких делах, оказывается, есть своя тонкая наука, целое, блин, искусство дипломатических интриг, но заверила, что правду-матку из Акертона вытянет без особых проблем, квалификация позволяет. Я же втайне надеялся, что пойманный Зимородок станет для меня эдаким удобным рычагом давления, ну, чтобы Акертон хотя бы какое-то время вёл себя со мной тише воды, ниже травы и не строил козней. Лишние враги и открытые конфликты мне тут нафиг не сдались, особенно когда у меня и так дел по горло, новых проектов хоть отбавляй, как говорится, куча железа в огне, и каждый требует внимания.
Не прошло и полдня, как от Ираиды прилетели свежие новости, прямо горячий репортаж с места событий.
Акертон наличие Зимородка у себя на балансе отрицать не стал, не дурак же совсем, но тут же состроил невинную мину и заявил, мол, отправил его ко мне в качестве официального делегата, ну типа как мою Ираиду.
Такой вот дружеский визит вежливости.
А ещё он так ненавязчиво намекал на то, что у засланца де статус дипломата и неприкосновенность соответствующая.
А то, что пернатый тип решил у меня походя документики стырить и в казне пошарить, так это, дескать, его сугубо личная инициатива, самодеятельность на грани фола, и по возвращении домой его ждёт суровая кара, чуть ли не показательная порка на городской площади.