— Не хотелось об этом говорить, но такую мысль я тоже вполне допускаю.
— Ну, меня ты уполномочить не можешь, я всё-таки судья, — продолжил Кузьма, предвосхищая мой возможный вопрос. — Да и ближайших своих соратников тебе тоже не стоит в это дело впутывать. На всякий пожарный. Вдруг это кто-то из них, из особо приближённых, решил злоупотребить служебным положением? Власть, она, знаешь, портит людей, даже самых честных поначалу.
— Значит, кого-то со стороны? Пришлого? — предположил я, хотя сам понимал, что это так себе идея.
Кузьма покачал головой, и борода его качнулась в такт.
— Согласно нашим обычаям, Владыка, ты можешь уполномочить только жителей града Весёлого, да и народ, сам понимаешь, не одобрит, если ты наделишь властью какого-нибудь чужака, едва тот успел получить свой бесплатный дом и прописку. Скажут, своих не ценит, пришлых привечает. Репутация — вещь хрупкая, её беречь надо.
— Я, конечно, мог бы просто… ну, забить на это дело, — протянул я, задумчиво барабаня пальцами по столу. — Поднять шумиху, мол, вора поймали, для острастки публично высечь подставного козла отпущения и понадеяться, что настоящий крысёныш больше не сунется. Сто пятьдесят золотых, конечно, для простого жителя — это целое состояние, но я, честно говоря, даже не заметил их пропажи, пока Зимородок не спалился. У меня тут бюджеты покрупнее крутятся.
— Но ты исходишь из того, что это просто вор, а не шпион, — напомнил мне Кузьма, и в его голосе прозвучало явное неодобрение моей потенциальной бесхребетности. — Да и прецедент, сам понимаешь, хреновый, спускать такое на тормозах. Безнаказанность порождает новые преступления. Сегодня мелочь утащили, завтра на большее позарятся.
— Тогда давай свои рекомендации, — сдался я. — Предложи кандидатуру. Того, кто, по-твоему, станет действовать беспристрастно и справедливо, ну или хотя бы окажется достаточно умён, чтобы не спалиться на первом же шаге.
Кузьма снова полез в свои талмуды, открыл другую книгу, толстенную, в зелёном, как тина, переплёте, и принялся листать, что-то бормоча себе под нос. Мне стало любопытно, и я заглянул ему через плечо. Внутри, на пожелтевших страницах от руки написаны десятки имён, и под каждым какие-то пометки, сделанные разными чернилами. Некоторые имена я даже узнал, и все они жители града Весёлого. Эдакая картотека на всё население, подумалось мне, ФСБ местного разлива.
— Заряна, — наконец произнёс Кузьма, остановившись на одном имени. Я заметил, что оно выделено красными чернилами, и под ним значились несколько обвинений. — Она твой лучший выбор! Ей двадцать четыре года, и за последние три недели её четырежды ловили на кражах в разных лавках.
Я аж поперхнулся.
— Воровку⁈ Ты хочешь, чтобы я уполномочил воровку расследовать кражу⁈ Кузьма, ты часом не перегрелся на этой своей судейской должности? Это что за инновационный подход к кадровой политике?
— А ты знаешь, почему она воровала? — спросил Кузьма, пододвигая книгу ко мне, чтобы я мог прочитать официальные постановления. Каждый раз её признавали виновной и заставляли возместить украденное, но воровала она сущие мелочи: хлеб, вяленое мясо, бутылки с вином. — От скуки, Владыка. Ей осточертела её работа на мельнице, муку молоть — занятие, прямо скажем, не для пытливого ума. И, честно говоря, я её прекрасно понимаю. Человеку с её интеллектом и способностями нужно заниматься чем-то более интересным, чем-то, что требует… ну, большей сообразительности, что ли.
Я пробежался глазами по «личному делу» Заряны.
— Она всегда признавала вину, — отметил я. Никаких попыток выкрутиться или свалить на другого.
— О да, она никогда не пыталась отмазаться или юлить. Для неё это что-то вроде игры, понимаешь? Я рекомендую Заряну на роль твоего нового детектива по трем причинам. Во-первых, у нас есть все законные основания перерыть её дом вверх дном, и никто, слышишь, Владыка, никто слова против не скажет. Мы можем вывернуть там всё наизнанку, чтобы убедиться, что она сама не причастна к краже золота. А во-вторых, если в городе действительно орудует матёрый вор или, не дай бог, шпион, то в их глазах она вызовет больше доверия. Своя в доску!
— А третья причина?
— Кто понимает в нарушении закона лучше, как не преступник? Как обмануть, обойти запреты и так далее?