Я не танцевал под героином на столе перед проститутками, не бузил в гостиницах спьяну, не играл на чужие деньги в казино… Наверное, скучно жил, но у меня никогда не оставалось ни времени, ни сил, ни желания на эти «радости» жизни. Я не заводил любовницу, потому что в роли таковой всегда выступала моя работа или, даже точнее сказать, мои работы. Да что там, я вёл многожество бизнес-процессов, которые развивались, болели, а иногда, надо это признать, и умирали. Но чаще всё же процветали. Вот это мой гарем! Ну и за что меня можно было ухватить?
Никто никогда не пытался шантажировать меня по личным вопросам, что, казалось бы, и хорошо. Но с другой стороны, в результате опыта в таких делах у меня было ноль.
Я вызвал Ножа, моего второго телохранителя, скорее специалиста по безопасности, чем просто мордоворота.
В его обязанности входило проверять окна и двери, следить, чтобы не случалось «дыр» в охране зданий. А когда я отправлялся с дипломатическими миссиями на неизвестные территории, он должен был гарантировать безопасность моих покоев. Нож прожил долгую и, судя по всему, бурную жизнь бывшего урки или кого-то в этом роде. Если кто и мог мне помочь в этом гиблом деле, так это он.
— Глыба сказал, кто-то пытается тебя тут нагнуть, шеф, — произнёс Нож, усаживаясь на угол моего стола и скрещивая руки на груди с таким видом, будто только что вернулся с разборки на вещевом рынке. — Только скажи, и они покойники. Закопаем так, что и через сто лет не найдут.
— Мы не можем убивать наёмников Торговцев, Нож. Это создаст больше проблем, чем решит. Дипломатический скандал, торговая война, и в результате армейский карательный отряд у наших стен. КПД такого решения крайне отрицательное.
— Можем, если обставить всё, как несчастный случай, — хмыкнул Нож, вытаскивая откуда-то из-за пояса свой любимый нож и начиная задумчиво ковырять им в зубах. — Но я ж знаю, ты, босс, у нас не такой уж отморозок. Какой расклад-то? Что задумал?
— Что-то мне в этой истории не нравится, Нож, — сказал я, нахмурившись. — Если они надумают сдать меня с потрохами, сами же и подставятся. У меня сложилось впечатление при нашей первой встрече, что их лидер, Терентий, просто ненавидит свою работу и хочет уважухи и бабла. А теперь он вдруг меня шантажирует! Не сходится…
— Может, обычный развод лохов? — выдохнул Нож. — Может, они вообще не Торговцы, просто какие-нибудь хмыри в их форме. Ряженые, короче.
— Э-э-э-э-э-э…. Такое может быть, — протянул я, ещё сильнее хмурясь. Голова шла кругом от вариантов. — Слишком много неизвестных.Твоё экспертное мнение, Нож?
— Сила, угрозы или кража, — отрезал он, не моргнув глазом. — Любой из вариантов сработает. Классика жанра.
— А ты можешь… ну, скажем так, экспроприировать те медальоны? — спросил я напрямик.
Наёмник покачал головой.
— Извини, шеф, я с воровским миром завязал. Раз и навсегда. Как на пенсию вышел, так всё, кражи в прошлом. А вот Глыба не отказался бы пойти и забрать всё силой. Он такие дела любит.
В этот момент пришёл работник винодельни, который притащил на дегустацию образец из свежей, уже этого лета, партии вина.
Глядя, как рубиновая, играющая на свету жидкость льётся в кубок, я вдруг вспомнил то самое винишко, которое когда-то приобрёл в надежде отравить Лекса Могучего. Идея пришла внезапно, как озарение, и я широко улыбнулся.
— Знаешь, Нож, а давай-ка я сам этим займусь. Кажется, у меня появилась куда более тонкая и, можно сказать, элегантная идея…
Капитан Терентий Свинолуп, а точнее, тот, кто себя выдавал за оного, ввалился ко мне в кабинет, лыбясь во все тридцать два.
Доволен собой, падла, как слон после купания. Нет, даже больше, как будто джекпот сорвал.
Пёр он с такой голливудской уверенностью, будто красную дорожку топтал, а не к моему столу чапал. Подошёл и с шумом плюхнулся на стул напротив, развалился, как у себя дома, хозяин жизни, мать его! В воздухе аж заискрилось от его самодовольства, густого, как кисель.
— Ну чё, Лариосик трепанул, что ты готов пообщаться насчёт цены посерьёзнее? — прогундосил он, растягивая слова. Рожа гада расплылась в полном самообожании, просто эталонный экспонат для палаты мер и весов мудачества. Так и подмывало в эту наглую харю съездить от души, чтоб спесь немного сбить. Прям руки чесались, так и тянулись вмазать!
— Терентий, это что вообще за цирк с конями? — начал я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, без лишних эмоций, хотя внутри уже всё закипало, как чайник на плите. — Только что ты тут сопли на кулак наматывал, хныкал и жаловался, как тебя начальство твоё, Торговцы хреновы в бараний рог гнут, а теперь гляди-ка! Шантажируешь меня, будто ты тут профессор Мориарти местного разлива, гений преступного мира, не меньше. Прям преображение по Станиславскому, охренеть можно!