— Итак, у вас есть выбор, ребята, — продолжил я, обращаясь уже больше к толпе. — Или вы позволяете мне забрать Стеньку без дальнейших претензий, или можете бежать звать на помощь своё Шилово. Если получу Стеньку, мне больше нечего здесь делать. Но если вмешается Шилово, начнётся война. Полномасштабная. И поскольку это будет война за независимость вашей пока ещё безымянной деревни, самый эффективный способ закончить эту войну — просто стереть вашу деревню с лица земли и рассеять вас всех по ветру. Ну так чего вы хотите больше, безопасности для своих семей и домов или голову Стеньки Разиной на пике? Решайте.
Горазд стиснул зубы так, что они скрипнули. Я слышал, как за его спиной зашептались люди, которые уж точно не хотели, чтобы их новая, только-только совершившая локальную революцию деревня превратилась в большой костёр.
Неважно, догадывался ли Горазд, что я блефую, но смертельно-мрачные лица селян ясно показывали, что они-то мне поверили.
И это главное.
— Забирай её, — наконец выплюнул он после минутного раздумья, глядя на меня с лютой ненавистью. — Но если она когда-нибудь вернётся в эту деревню, она умрёт. Это моё последнее слово.
— Принято, — коротко ответил я.
— И ещё, — продолжил он, делая особое ударение на этом слове, прежде чем выпалить, — я хочу тысячу золотых в качестве справедливой цены за её выкуп!
— Она тебе что, собственность? Займитесь пожарами, у вас вон администрация горит. Не спалите свою деревню к чертям из-за одной бабы, — бросил я ему через плечо. — Оно того не стоит.
И с этими словами я развернул свой отряд и двинулся прочь, не оглядываясь на ошалевших повстанцев и их новоиспечённую деревню. Я знал, что нажил себе врага в лице Горазда, но в то же время просто не мог бросить одну из своих самых верных союзниц, просто потому, что мне так удобнее. Иногда приходится принимать сложные решения и пачкать руки, такова цена власти.
Я сидел за своим столом в Администрации, нервно косясь на Стратегическую карту, где маячил город Сияны Шилово.
Здоровенный такой город, надо сказать, не то что мой град Весёлый, пока что больше на деревню смахивающий.
Я, конечно, перед Гораздом и его, так сказать, революционерами распетушился знатно, расписал им перспективы во всех красках, но по-честному, война — это последнее, чего бы мне хотелось. Вот прям вообще последнее.
Сделаю что угодно, лишь бы избежать мясорубки, потому что в бизнесе, как и на войне, первый проигравший — это тот, кто ввязался в драку без стопроцентного плана на победу и, желательно, без единого выстрела. А у меня такого плана и близко не было. Если до Шилово дойдёт весточка о моих делишках, и они там решат, что это, блин, угроза независимости их новоиспечённого, так сказать, сателлита, то они могут ухватиться за мои действия как за законный повод мне навешать. Причём по-взрослому. А это значит, что мои торговые караваны, которые пока что катаются туда-сюда, как сыр в масле, без всяких проблем, тут же станут законной целью для атаки. Сияна может мне такой экономический ущерб нанести, что мама не горюй, даже не посылая ни одного солдата к стенам града Весёлого. Логистику перекроет — и всё, привет банкротство.
Ираида, мой верный Дипломат и по совместительству советник по особо щекотливым вопросам, сидела напротив.
Руки чинно сложены на коленях, а на лице такое выражение, будто я только что предложил ей инвестировать в МММ на новом витке истории.
Она, конечно, язык за зубами держала, умная женщина, но по её кислой мине и так всё было понятно: моё решение ей, мягко говоря, не по душе. Прям вот совсем. Я её вызвал пару минут назад, наивно полагая, что она сейчас, как фокусник из шляпы достанет гениальный план по разруливанию моего дипломатического «косяка». Но чем дальше я рассказывал про свои художества с Разино, тем мрачнее становилось её лицо, и это говорило мне больше любых слов. Взгляд у неё стал такой, будто я не перспективный Избранник, а мелкий хулиган, опять нашкодивший.
— Так что, думаешь, это уже не исправить? — наконец не выдержал я её осуждающего молчания. Прям как на допросе у следователя, ей-богу, только что лампой в лицо не светила.
— Я думаю, что этого всего можно было бы вообще избежать, — отрезала она, покачав головой. В голосе ни капли тепла, сплошной металл. — Алексей Сергеевич, ну что это такое, а? Что у Вас за неудержимое стремление постоянно вляпываться во все дипломатические западни? У Вас какой-то талант, честное слово! Прям KPI по созданию международных инцидентов выполняете.
— Да мне пришлось действовать быстро, иначе бы союзника… ну, Стеньку Разину, просто-напросто кокнули бы! — попытался я оправдаться, хотя понимал, что звучит так себе. — Там ситуация была… Ну, ты поняла. Цейтнот полный!