— Я… я ничего не понимаю, — наконец с трудом выдавила она, и её голос дрогнул.
— Давай представим чисто гипотетически для ясности, что я действительно коварно плету против тебя какой-то сложный заговор, — попытался я объяснить ей на пальцах, как умственно отсталому ребёнку. — Разве не логичнее тогда с моей стороны максимально скрыть свою личность в компрометирующем письме? Чтобы ты, даже если оно попадёт тебе в руки, не смогла бы стопроцентно доказать, что это именно я собирался на тебя напасть? Это же элементарные правила конспирации, азбука любого шпиона, чтобы обезопасить себя от возможных ответных мер, если мой коварный план вдруг вскроется! Ну, ты поняла мою мысль, или нужно ещё подробнее разжевать?
Женщина сделала ещё один едва заметный полушаг назад, но тут я с тревогой понял, что она не то, чтобы инстинктивно от меня пятится, а просто еле на ногах держится, её шатает, как пьяную. Я, конечно, не дипломированный доктор Айболит, но её странный взгляд, явные проблемы с адекватной оценкой ситуации и нервная суетливая дрожь в руках… Всё это как бы недвусмысленно намекало, что с ней что-то серьёзно не так.
Очень серьёзно не так.
— С тобой всё в порядке? — спросил я уже с неподдельным человеческим беспокойством в голосе. — Ты как-то неважно выглядишь, если честно. Бледная вся, как смерть, и тебя изрядно шатает из стороны в сторону.
— Да так, ничего страшного, голова что-то внезапно закружилась, сейчас пройдёт, обычное дело, — едва слышно пробормотала она, устало потирая лоб кончиками пальцев. Двое рослых охранников тут же подступили к Сияне с обеих сторон, бережно поддерживая под локти, чтобы она не упала.
Видок у неё был, прямо скажем, не ахти. Как будто она не спала неделю и всё это время разгружала вагоны с цементом.
Что-то не припоминаю, чтобы за ней раньше водилась такая физическая слабость или склонность к головокружениям. Я мельком, стараясь не привлекать лишнего внимания, глянул на Ножа и едва заметным кивком подозвал его поближе. Сияна, извинившись прерывающимся голосом, отошла на пару шагов в сторону, чтобы сделать несколько судорожных глотков воды из небольшой фляжки, которую ей тут же услужливо подал один из охранников, а я тем временем решил быстро посовещаться со своим главным экспертом по безопасности. И, как оказалось, не только по безопасности.
— Тут дело нечисто, старик, — понизив голос до шёпота, сказал я Ножу, когда тот подошёл. — Сияна явно нездорова, это видно невооружённым глазом. Путается в мыслях, её откровенно трясёт, на ногах еле стоит, как будто только что с карусели слезла. Какая-то непонятная хрень с ней происходит, и мне это очень не нравится.
— А какие мысли у тебя самого на этот счёт, шеф? — Нож вопросительно и с живым интересом поднял свою густую бровь.
— Даже не знаю… Может, отрава какая-то хитрая замедленного действия, что-то психотропное? — предположил я первое, что пришло в голову. — Слушай, можешь её осмотреть? Ну, так, по-тихому, ненавязчиво. Глянь, нет ли каких-нибудь характерных симптомов чего-нибудь такого, что ты… э-э… Ну, ты меня понял, с чем тебе, возможно, приходилось сталкиваться по старой, так сказать, работе.
Нож скривился так, как будто только что проглотил целый лимон вместе с кожурой.
— Шеф, не хотелось бы мне это говорить в такой деликатный момент, но если её реально кто-то планомерно травит, то нам по-хорошему, с точки зрения чистой прагматики, надо бы просто… немного подождать. И все наши текущие проблемы с Шилово решатся сами собой тихо и естественным путем…
Его циничное и, надо признать, весьма соблазнительное предложение тут же оборвалось на полуслове, когда я метнул на него такой испепеляющий взгляд, что он аж поперхнулся и закашлялся.
— Я просто предлагаю рассмотреть все возможные варианты, шеф, все доступные нам опции, — быстро пробормотал он себе под нос, явно стушевавшись, и нехотя направился к Сияне.
Один из её дюжих охранников тут же попытался его перехватить, решительно преградив дорогу своим мощным телом, но Нож, сама любезность и обаяние, что-то быстро и убедительно шепнул мужику на ухо, и тот после секундного колебания всё же несколько расслабился и неохотно пропустил его к своей повелительнице.
Бедняжка уже сидела прямо на холодной земле вся мокрая от обильного пота и смотрела перед собой совершенно отсутствующим стеклянным взглядом, находясь почти в полной прострации.
Но что больше всего меня настораживало и даже пугало, это совершенно спокойная, почти равнодушная реакция её личной охраны. Они не выглядели испуганными или хотя бы удивлёнными её состоянием. Вели себя так, будто для них это совершенно обычное дело, повседневная рутина. Вот это уже было совсем хреново и наводило на очень нехорошие мысли.