Но от этой мысли у меня аж в животе всё неприятно так скрутило. Понимаешь, такой холодок по спине пробежал, стрёмно стало.
Ведь Демид как раз из-за таких вот фортелей и кипятился, переживал, что я опять куда-нибудь не туда влезу. Потерял он тогда в меня веру, причём конкретно так после моих художеств с Лексом Могучим. И вот спрашивается, так ли уж он был неправ, этот старый лис? Пожалуй, да, чего уж там. Ведь мой первый же инстинкт по возвращении домой — снова лезть на рожон, продолжать ту самую линию, из-за которой Правление уже начало внутреннее расследование.
Часть меня, та, что понаглее и поциничнее, так и шептала: «Да ты ж на три головы умнее всей этой забюрокраченной раздутой конторы! Прорвёшься, не таких обламывал!»
Ну а что, если риск просто слишком высок? Что, если в этот раз не прокатит, и я завалю всю малину? А что если я, миллиардер из своего старого мира, действительно никогда не сталкивался с такой силой, как Правление в Истоке?
Как истинный попаданец я считал, что умнее хотя бы потому, что происхожу из мира, где есть такое, чего тут нет. Что я обладаю тайным знанием.
Чисто теоретически я мог бы и дальше гнуть свою линию, лавировать между проблемами, как уж на сковородке. Может, даже вышел бы сухим из воды, а то и вовсе победителем.
Но что бы по этому поводу подумал тот же Демид?
Он бы окончательно счёл меня полным идиотом, безбашенным авантюристом, и его доверие ко мне испарилось бы окончательно, как утренний туман. А он ведь мой ключевой партнёр, мой, так сказать, стратегический союзник в этом грандиозном плане по подрыву монополии Торговцев. Если я потеряю его доверие, то вся наша затея полетит коту под хвост. Он знал всю эту кухню изнутри, как свои пять пальцев, он же там не один год оттрубил. Без его наводок, без его инсайдов и понимания раскладов я бы и рыпнуться против них не смог. Это как с голой задницей на ежа, понимаешь?
Других вариантов у меня, по сути, и не было. Хоть я и верил в свою способность разобраться с Правлением, пролезть через любые конфликты с помощью своих интриг и схем, доверие Демида важнее. Я был его лидером в этой игре. Если я не смогу удержать его доверие, если он потеряет веру в то, что у меня хватит самоконтроля довести этот план до конца, он просто уйдёт. Свалит по-тихому.
Иногда союзник может потерять интерес.
Я не мог себе позволить, чтобы Демид вот так эмоционально «слился» с этого проекта. Ставки были, блин, слишком высоки. Это как в бизнесе: если ключевой топ-менеджер теряет мотивацию, вся команда начинает буксовать.
И вот все компрометирующие документы, вся макулатура, способная взорвать тут всё к чертям, была собрана в одну кучу и торжественно сожжена в камине моего кабинета. В топку их, к чёртовой матери!
Я бы, конечно, предпочёл придержать их на чёрный день, ну, ты понял, для «долгосрочного хранения активов».
Но, зная, как тут работает шпионаж, это тебе не детские игры в казаки-разбойники, я не мог рисковать утечкой.
Сольют — и пиши пропало. В ближайший год я бы ими всё равно не воспользовался. А если не сейчас, то сомневаюсь, что через год-другой я смог бы убедить Акертона в их подлинности. Его главный вопрос прозвучал бы примерно так: «Алё, гараж, а чего ты раньше-то молчал, как партизан на допросе, если у тебя такой козырь на руках был?»
Я, конечно, профукал просто шикарную возможность, прямо-таки спелое яблочко с ветки сорвать не успел, но всё же пытался смотреть на это с позитивной стороны, ну, типа изображал из себя оптимиста до мозга костей. Возможно, теперь я смогу просто сосредоточиться на развитии своего города и выполнении парочки квестов. Приморская дорога была наконец-то достроена, а это означало, что скоро клиенты и туристы попрут косяком, только успевай обслуживать. Внутренних дел тоже накопилось вагон и маленькая тележка. Может, год такого, знаешь, «медленного, органичного роста», без резких движений, это и не так уж хреново?
Типа как накопить силы перед броском.
Когда все письма были уничтожены, включая те, что я так хитроумно распространил среди шпионов сэра Акертона, я накатал депешу Сияне Лавин из Шилово, объясняя свои решения.
Я сообщил ей, что в конечном счёте источник проблемы найден и устранён.
Раскрывать дальнейшую информацию могло быть опасно для нас обоих, и нам не следует больше об этом говорить. Однако виноват в заварушке не Акертон на сто процентов.
Я поручил Ираиде составить письмо, и она включила туда такие формулировочки, которые недвусмысленно намекали, что сохранение всего дела в тайне — лучший способ поблагодарить меня за проявленную сдержанность в отношении действий её деревни.