— Мадам, я не знаю, с чего у Вас сложилось такое впечатление, — сказал я, стараясь, чтобы голос не дрогнул, — но я здесь исключительно ради взаимовыгодной торговли. Бизнес, ничего личного.
— Давайте не держать друг друга за дураков, — бесстрастно ответила она. — Пару недель назад сюда заявилась одна молодая, довольно сварливая особа, — пояснила Анна Вульф, и в её голосе проскользнули нотки усталого превосходства. — Сидела на той же самой скамейке, где сейчас Вы, и долго распиналась о ценности оборонительного пакта. Она отзывалась о Вас крайне нелицеприятно, твёрдо убеждённая, что Вы собираетесь провернуть какую-то пакость против её деревни. И, соответственно, заранее готовила оборонительные мероприятия, так сказать, на всякий пожарный.
— Вы говорите о Сияне Шило из Шилово, — догадался я. — И должен признать, между нами действительно назревают некоторые, скажем так, сложности в отношениях. Но, уверяю вас, у меня нет никакого интереса воевать с ней. Мне своих проблем хватает, чтобы ещё и с этой истеричкой бодаться.
— А у меня нет никакого интереса оказываться между двух огней, пока два Избранника выясняют отношения, — отрезала Анна. — Я не буду подписывать никаких военных соглашений ни с кем из вас. Держите меня подальше от своих разборок. У вас своя свадьба, у меня своя. Я в ваши отношения не лезу, а вы не трогайте меня.
Хотя это был и не полноценный пакт о ненападении, на который я так рассчитывал, но тоже неплохой знак. Я где-то слышал, что Волчково гордится своим нейтралитетом и яростно выступает против любых войн. Хорошо бы твёрдо знать, что госпожа Анна по-прежнему намерена придерживаться этой позиции. По крайней мере, пока.
— Я ценю Ваш пацифистский настрой, — ответил я, стараясь придать голосу максимум уважения. — Но было бы неплохо иметь какие-то гарантии, так сказать, на бумаге. Пакт о ненападении — это ведь не такая уж большая просьба, согласитесь? Чисто формальность для спокойствия обеих сторон.
Анна Вульф решительно покачала головой.
— Если я подпишу пакт с Вами, мне придётся подписать его со всеми в регионе, потому что я не оказываю никаких военных преференций какой-либо отдельной группе. Это мой принцип. Лучше просто оставить всё как есть. Меньше бумаг, больше леса, чище воздух.
— А что такого плохого в том, чтобы подписать договоры с остальными соседями? — удивился я. — Раз уж вы такая ярая противница войны, я бы предположил, что Вы поспешите сделать это с самого начала. Ну, типа превентивные меры, чтобы спать спокойно.
— Не путайте мой нейтралитет с антивоенной позицией, — отрезала она, и в её глазах мелькнул холодный блеск. В этот момент несколько слуг внесли большие сервировочные столики на колёсиках, заставленные бутербродами, вазочками с джемом, тостами и самым великолепным хрустальным чайным сервизом, какой я когда-либо видел. Даже в моих лучших домах в прошлой жизни такого не было. — Замечательно, — прокомментировала Анна, когда они установили столики в пространстве между нами.
Мы прервали наши переговоры на некоторое время, чтобы, так сказать, преломить хлеб и отхлебнуть чаю.
Сам напиток показался мне, честно говоря, жалкой пародией на тот чай, которым я всегда наслаждался в старом мире. Какой-то травяной сбор с невнятным привкусом. Но я, разумеется, не осмелился сказать об этом Анне Вульф.
Либо она пыталась воспроизвести специи «Эрл Грей» из своего собственного дома на Земле, либо просто таков местный колорит. В любом случае, оскорблять её вкусы на данном этапе мне показалось крайне неосмотрительным действием. Моя бабушка говорила: «Дарёному коню в зубы не смотрят», а тут угощают! И на том спасибо.
Как только мы немного расслабились под мерное постукивание ложечек и аромат свежей выпечки, Анна Вульф возобновила свои мысли, подхватив нить разговора ровно с того места, где мы остановились, как будто между нашими репликами прошло всего несколько секунд, а не целая чайная церемония.
— Я не настолько наивна, чтобы полагать, будто некоторые вопросы нельзя решить без войны. Заметьте, я согласилась взяться за оружие и поддержать Германа и Эльфов в их деле против Лекса Могучего. Так что не надо меня считать пацифисткой в розовых очках.
— Это правда, — кивнул я. — Иногда война может иметь свои выгоды. Как говорится, худой мир лучше доброй ссоры, но не всегда.
— Её величайшая польза — это сдерживание, — пояснила она, и в голосе зазвучали стальные нотки опытного стратега. — Если я подпишу пакты о ненападении со своими соседями, потеряю возможность угрожать им войной. Они будут действовать как им заблагорассудится, совершенно не считаясь со мной. Любой пограничный спор станет беззубым, если я не смогу заставить их убраться с моей территории. Так что, извините, но Ваша идея с пактами — это утопия.
— Прагматичный подход, — кивнул я, мысленно отмечая её железную логику. — Но разве Вы не боитесь, что с Вами поступят также? Ну, кто-нибудь из соседей решит, что ваша территория — лакомый кусок?
— Кого мне бояться? — Анна Вульф усмехнулась, отпивая чай. — До недавнего времени Лекс Могучий был моей самой большой головной болью. Серхан Демир не склонен к войне, Манск — просто захудалый городишко, а Шилово не так богато, как я. Мой вес в этих краях более чем достаточен, чтобы гарантировать, что никто ко мне не сунется. Пакты о ненападении только уменьшат мою переговорную силу. Зачем мне добровольно себя ослаблять?
— Обоснованная точка зрения, — задумчиво протянул ответил я. Значит, её антивоенная позиция больше связана с желанием оставаться в стороне от чужих дел, чем с собственным моральным компасом. Типичная политика «моя хата с краю». Я задумался, как бы это использовать в своих интересах. — Кажется, Вы исключаете меня из этого уравнения.
Мои слова её немного озадачили. Анна Вульф с любопытством склонила голову набок, делая ещё один глоток чая.
— Это как так?
— Вы утверждаете, что у всех Ваших соседей есть свои слабости, но забываете, что теперь на сцене появился я, — пояснил, стараясь, чтобы голос звучал уверенно и весомо. — Я развиваю приморское поселение Светлоград не так уж далеко от Вас на Юге, а моя собственная столица, град Весёлый, с каждым днём набирает всё большую силу на Севере. Какие же у меня слабости, которые дают Вам преимущество? Ну-ка просветите.
Анна Вульф пожала плечами, словно говоря: «Да какие у тебя могут быть сильные стороны, выскочка?»
— Для начала Вы, похоже, не можете удержаться от конфликтов. Слухи ходят, что Ваши сделки с Эльфами привели к тому, что Вы нажили в их лице врагов. И я слышала, что Торговцы всё больше недовольны какими-то вашими договорённостями. Если эти слухи правдивы, Вам нет нужды добавлять ещё одного врага в свой и без того длинный список.
— А если они не правдивы? — парировал я, глядя ей прямо в глаза.
— Могу Вас заверить, что нам нет никакой выгоды объявлять войну друг другу, — сказала она тоном, не терпящим возражений.
— Я в этом не так уверен, — возразил я. — Мои караваны перевозят огромные богатства, и я заключаю множество выгодных торговых сделок. Настанет время, когда Светлоград станет одним из самых процветающих городов в мире. Захват этого города принёс бы Вам немало богатств. Так что не надо тут ля-ля про отсутствие выгоды.
— Думаете, что я так жестоко Вас предам? — в её голосе прозвучало плохо скрываемое возмущение.
— Предательство — это нарушение договорённости, а у нас её попросту нет. Мы друзья? — хмыкнул я. — Мы союзники? Вовсе нет. Мы ведём мелкую торговлю, но нет никаких сдерживающих факторов, которые удержали бы любую из сторон от нападения. С Вашей стороны не будет никакого предательства, если Вы из жадности разграбите один из моих городов. Просто бизнес, как говорится.
Анна Вульф пожала плечами.
— Ну и что? Я уже сказала, что не соглашусь на пакт о ненападении. Какие ещё могут быть варианты?
— А я должен обезопасить свой город, который находится совсем рядом с вашим, — отрезал я. — Так что, полагаю, эта встреча на самом деле решит вопрос нашей, так сказать, дружбы. Станем мы союзниками или врагами. Третьего не дано, как говаривал один мой старый знакомый.