Парнифер пожал плечами, как будто речь шла о паре мешков картошки.
— Панноний существует очень давно, и все мы здесь живём очень долго. Откровенно говоря, кланы, которые я представляю, не так уж и баснословно богаты. Но мы многочисленны и амбициозны. Деньги, которые мы потратим на эту пшеницу, в конечном итоге принесут нам целое состояние в сделках с другими кланами. Это, так сказать, инвестиции в будущее.
— Ну разумеется, — кивнул я. — Бизнес есть бизнес. Я сделаю всё возможное, чтобы обеспечить вас большим количеством товара, но на выполнение такого крупного заказа потребуется немало времени. Так что не ревнуйте, если я тем временем буду работать и с другими торговцами. Диверсификация, понимаете ли.
Кроликотон на мгновение перестал обращать на меня внимание, его взгляд снова приковался к очередному снопу пшеницы. Он вытянул длинные золотистые колосья и принялся рассматривать их на свету, словно ювелир — драгоценный камень. Когда он наконец понял, что я всё ещё говорю, его мордочка слегка покраснела.
— Прошу прощения, что вы сказали? Я немного отвлёкся.
— Я сказал, что это займёт некоторое время, — терпеливо повторил я, мысленно добавляя: «И потребует серьёзных капиталовложений».
— Да, да, всё хорошее требует времени, — пробормотал Парнифер себе под нос, явно уже предвкушая, как будет хрустеть свежими колосьями.
— Прежде чем вы рассчитаетесь со мной, я хотел бы заказать у вас три тысячи единиц сахара, — перешёл я к следующему пункту нашей сделки. — Вычтите стоимость из той суммы, что вы мне должны. Взаимная торговля, закупки вслед за реализацией.
Уши Парнифера при этих словах встали торчком.
— Любопытно, весьма любопытно, зачем вам столько этого… продукта, — он прищурился, разглядывая меня с явным интересом. — Особенно учитывая, сколько у нас других товаров на продажу. Говорят, люди очень любят свой сахар. Почти так же сильно, как мы, Кроликотоны, любим пшеницу.
— Почти так же, — подтвердил я с улыбкой. — И будем надеяться, что оба торговца с уважением отнесутся к ценовой политике друг друга. Демпинговать не станем, верно?
— Конечно, конечно, — закивал Парнифер. — Цена на пшеницу не вырастет, так с какой стати должна расти цена на сахар? Всё по-честному.
Он посмотрел на меня с хитрецой.
Забавно, он представитель совсем другой расы… В первый момент я удивился, что в мире Истока есть эльфы, потом гномы. Потом не удивился, что есть крокодилы, кролики, мыши и козлы. Местная магия проявляет себя самым разным образом. И что ещё более странно, я нахожу с ними общий язык, например, понимаю намёки своего коллеги. Он почти открытым текстом говорит, что если я не стану завышать цены на товар, он тоже не станет. И, хотя в отличие от него я был монополистом, обманывать его не был намерен.
— Думаю, мы поняли друг друга, — с достоинством ответил я. — Мне нравится стабильность в ценообразовании. Прогнозирование — основа долгосрочных отношений.
— Вот именно, — удовлетворённо кивнул Парнифер, широко ухмыляясь и демонстрируя ряд очень острых для травоядного зубов. — Джентльменское соглашение.
Глава 14
Короче, с этим Парнифером, даром что он нелюдь, мы неплохо нашли общий язык.
Что такое картель?
Картель — это же не про мексиканские наркотики, картель — это договорённость.
Например, если все пекари в городе договорятся продавать пирожки по шесть рублей за штуку, и никаких гвоздей. И сообща держат эту цену, так что покупатель покрутится-походит и примет её как объективный факт.
Согласитесь, при чём тут наркота? Мексиканцы сильно опошлили значение термина.
В данном случае у нас с Парнифером не совсем картель, но договорённость по ценам возникла.
Смекнули оба, что у каждого из нас есть то, что у другого — лютый дефицит, ну и договорились: цены не задирать, пока спрос не схлопнется до убытков.
Коммерческая дисциплина — это я люблю и уважаю.
Правда, пришлось мне этому Парниферу, здоровенному кроликотону, ответный «Дань за Первый Рейс» презентовать — типа, в знак доброй воли и подтверждение того, что я слов на ветер не бросаю.
Хотя нутром чую, падла ушастая, это он мне так за мой предыдущий «подарок» решил отомстить, хитрожопый. Я ему, значит, отвалил банку какой-то рыбёшки, которую наши рыбаки наловили и в бочке засолили для припасов.
Ну, буквально то, что под руку попалось. Пахла она, конечно, специфически — эдакий аромат дальних странствий и пролетарской закуски, аж слезу вышибало. Вроде сюрстрёмминга, где ключевым словом было «стрёмный».