Мы ступили на платформу, и она качнулась — по мне, так слишком сильно. Пол был из мелкой сетки, и сквозь неё отлично просматривался берег далеко внизу. Ёпрст. Платформа снова содрогнулась, когда парень начал крутить ворот, приводя в действие систему блоков и рычагов, и мы медленно поползли вниз.
Спускаясь, я заставил себя перегнуться через край, чтобы увидеть, куда именно мы направляемся. Я предполагал, что остальная часть города будет у подножия, но мой взгляд замер на полпути вниз по утёсам.
Город Утёсы Кариота был построен на длинной платформе, прилепленной прямо к отвесным скалам. Я снова ахнул, поражённый этим чудом инженерной мысли. Медный город со множеством зданий из медного сплава сверкал на солнце, чистый и прекрасный. Да уж, это место могло потягаться архитектурным великолепием с самим Великим Градом Лисичанском.
Сотни зданий и башен, тысячи людей, снующих по улицам и занимающихся своими повседневными делами, — и всё это будто подвешено между небом и морем.
— Это Небесный Район, — сказала Ванга. — Местные снобы называют его так. Идеальный мир, райский, говорят. Но эти городские не понимают, что настоящий рай — это трава под ногами да плотный ужин.
— Впечатляет, — пробормотал я, пока мы продолжали спускаться всё ниже и ниже. Внизу виднелась большая соединительная платформа с охраной, где мне предстояло зарегистрироваться у местных властей.
— Да-да, очень красиво, — проворчала Ванга. — Если тебе нравится платить налоги, от которых глаза на лоб лезут. — Она указала вниз, мимо платформы к берегу, где виднелась ещё одна часть города. Это был порт из меди, со зданиями, похожими на те, что были в городе, к которому мы приближались. — А вон там — Чёрный порт. Да, с фантазией у них туго. Он же Нижний Кариот. Там предпочитает селиться всякий рабочий люд. Налоги ниже, жратва лучше, да и, честно говоря, публика не такая невыносимая.
— В этом городе что, жёсткое классовое разделение? — спросил я.
— Ерунда, — отмахнулась Ванга. — В этом городе всего два кармана, и ты либо в одном, либо в другом. Есть Дядюшка Али, и есть Торговцы. Платят и те, и другие хорошо. Люди Али обычно обитают и работают в доках, а торгаши ведут дела в Небесном Районе. А самые умные живут на Плато, где мы можем спокойно пасти своих овец и коз.
— Похоже, вы не очень-то жалуете городскую жизнь, — заметил я.
— Я тоже когда-то была молодой, — сказала Ванга. — Думала, что чем больше, тем лучше. Самый большой город, самый толстый кошелёк — главное, чтобы другие завидовали.
— И что изменилось? — спросил я, когда наш лифт мягко приземлился на платформу, соединённую с Небесным Районом. Удивительно, но платформа не дёрнулась и не загрохотала, когда состыковалась с причалом. Тем не менее, несмотря на плавную посадку, я поспешил соскочить на твёрдый, гладкий мраморный пол.
— Я подхватила болезнь, ослепла, — сказала она. — И вот тогда-то я и задумалась: а стоило ли оно того? Бегать, вкалывать как проклятая, и ради чего? Ради квартиры в самой высокой башне? Ради кучи барахла? Ты ведь постоянно платишь из своего кармана, чтобы всё это содержать. Вечно к чему-то стремишься. Лишившись зрения, я поняла, что всю жизнь пахала ради невероятного вида на море, которым так ни разу и не удосужилась насладиться. Теперь я живу наверху, с пастухами. И я гораздо, гораздо счастливее, когда мне нечего делать.
— В выходе на пенсию определённо что-то есть, — ответил я.
Конечно, будучи человеком старым, может, даже старше этой бабки, лично я придерживался иных взглядов. Но мне было проще: магия Истока и одна богиня со скверным характером дали мне новое тело, омолодили. Теперь мне на пенсию не хочется. Для меня смысл работы заключался не в простом зарабатывании денег, а в том, чтобы вырастить из чего-то мелкого нечто титаническое. Создать систему, которая приносит пользу людям, повышает общий КПД и меняет мир вокруг. Я не винил её, нет. Большинство людей всю жизнь занимаются тем, что делает их несчастными, в надежде, что когда-нибудь в конце этого туннеля их ждёт счастье.
Моя же философия была иной: работать над тем, что приносит радость и удовлетворение сегодня, а не пахать ради гипотетического счастья в будущем. Так что, в каком-то смысле, хоть наши методы и были радикально разными, конечная цель у нас с Вангой была одна: наслаждаться жизнью здесь и сейчас.
— Ну, вот мы и на месте, — сказала Ванга, указывая на группу солдат у пропускного пункта, за которым виднелись огромные медные ворота. Ворота были наглухо закрыты, и я не видел никакого механизма, чтобы открыть их с этой стороны. Неудивительно, что город не стал заморачиваться со стеной. С единственной точкой входа и отвесным обрывом сверху у любой армии вторжения не было бы ни единого шанса. Логистика обороны — моё почтение. Спускаться по скалам — чистое самоубийство, в основном из-за огромных баллист, которые постоянно целились прямо в стены утёса. Пара залпов — и любой трос будет перебит, а солдаты полетят вниз, удобрять камни.