Я нервно рассмеялся от такого предложения. Это был просто шок-контент.
— По-моему, ты не до конца всё продумала, — сказал я. — Твой город может процветать. Я с радостью буду продавать тебе обратно все ресурсы, которые мы у тебя… позаимствовали.
Стенька жестом остановила меня.
— Слушай, я всё поняла уже давно. Была готова к этому дню с тех самых пор, как мы начали плотно работать. Не готова я была только к тому, что этот день наступит так, мать его, быстро. Но в конечном счёте, какая разница — днём раньше, годом позже?
Я откинулся на спинку кресла, обдумывая предложение.
Это была, без дураков, крупная сделка: получить под управление целую, уже отстроенную деревню… Но я не мог просто так броситься в омут с головой. Расширение без чёткого плана могло привести к серьёзным проблемам как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе. Нужно было посоветоваться с Еремеем, чтобы убедиться, что это вообще здравая идея.
— Чего тормозишь? — нахмурилась Стенька. — Ты должен был согласиться не раздумывая.
— Не всё так просто, — ответил я. — У меня сейчас запущено много проектов. Куча процессов, которые нельзя останавливать. Я не могу просто так принять целую деревню, не просчитав все возможные последствия.
Эти слова ей явно не понравились.
— Последствия? Морозов, я тебе отдаю свою деревню! Деревню, которую моя семья строила и развивала последние сто лет! — её голос накалялся, а лицо начало краснеть от гнева.
— Я не хотел обесценить твою деревню, — пояснил я, примирительно поднимая руки. — Я имел в виду, что для Избранника существуют определённые правила, и они могут аукнуться самым неожиданным образом. Когда я только появился в Истоке, то принимал быстрые решения, помнишь?
— Помню, и этим ты мне нравился.
— Но зачастую я потом месяцами разгребал решения, принятые за десять секунд, а что-то аукается мне до сих пор. Иногда я принимаю решение слишком быстро, не понимая, что какое-то из этих правил может навредить всему делу. Так что, прежде чем принять такое важное, стратегическое решение, мне нужно рассмотреть его со всех сторон.
— То есть ты не отказываешься и не пытаешься меня обидеть этой своей задумчивостью?
— Ты мой союзник и останешься им, даже если статусы поменяются. Мне нужно знать, что я не запущу какую-нибудь беду, согласившись на твоё, без сомнения, ценное предложение.
Это, кажется, её немного успокоило. Она скрестила руки на груди и снова откинулась на диван.
— Наверное, в этом есть смысл. Извини, что вспылила. Просто Разино, по-моему, было одной из величайших историй успеха для тех, у кого нет Избранника. И признавать, что у нас есть потолок… это тяжело.
— Тебе не обязательно от него отказываться… — я снова закинул удочку. — Я могу продать тебе землю обратно или что-то в этом роде.
— А потом ты возьмёшь следующий уровень, и твои границы окажутся у меня на пороге, разрезав деревню пополам, — ответила она. — Я знаю, что у тебя добрые намерения, но ты растешь слишком быстро. Если ты, конечно, не собираешься остановить своё развитие, другого выхода нет. К тому же, как бы это ни било по моему самолюбию, ты, как наш Избранник, сделаешь для нас гораздо больше, чем я в роли простого управленца.
Я понял, о чём она. Мои способности позволят мне мгновенно возводить постройки на их территории. Не говоря уже о том, что они перейдут на мой бюджет, что резко увеличит их благосостояние. Это был бы качественный скачок и для их экономики.
— Дай мне посоветоваться с Еремеем, моим советником, и я вернусь с ответом через день-другой, — предложил я.
— Ты не можешь сказать «нет», — покачала она головой. — У меня есть ещё один вариант, и он тебе стопроцентно не понравится.
— И какой же?
— Разино присоединится к Избраннику посильнее тебя. В нашем бессрочном альянсе есть пункт о выходе через поглощение или завоевание, — пояснила Стенька. — Так что я пойду и найду кого-нибудь, у кого культура не слабее твоей, а то и посильнее, и пусть он нас забирает. В любом случае, независимыми нам больше не быть. И я бы очень, очень предпочла работать с тобой, моим хорошим другом и верным союзником, чем с каким-то левым Избранником, для которого наша деревня — просто строчка в отчёте.
— Значит, поезд… то есть, я хотел сказать, телега уже тронулась с места, — поправился я, пока она не спросила, что ещё за «поезд». — И ситуация не останется прежней: твоё поселение уйдёт или ко мне, или чёрт знает к кому?
— Такова жизнь, Морозов, — кивнула Стенька. — Так что давай уже, говори со своими советниками, с божеством и так далее. Если ты откажешься, надеюсь, что войду в состав кого-то из твоих союзников. Я бы очень не хотела связываться с твоими врагами. Последнее, чего я хочу, — чтобы мои люди воевали против твоих.
Перспектива добавить в свой, так сказать, реестр активов ещё один город радовала далеко не так сильно, как можно было бы предположить.
Я прекрасно понимал, что новое поселение — это в первую очередь огромная ответственность, а уж потом — источник дохода. Это новые расходы, новые проблемы, и пройдёт немало времени, прежде чем инвестиции начнут окупаться. Тот факт, что деревня уже существовала, давал некоторую надежду, но я уже научился не принимать скоропалительных решений. Как минимум, хотелось бы понимать, с какими именно вызовами мне предстоит столкнуться.
Я встретился с Еремеем в его кабинете, оставив Стеньку Разину отдыхать в моем. Едва я приоткрыл дверь, как в нос ударил такой смрад, что я едва не задохнулся.
— Что это за жуткая вонь? — спросил я, закашлявшись, когда на меня пахнуло густыми клубами дыма. Запах был такой, будто кто-то поджёг прокисшее молоко.
— А это, дружище, аромат Пылающей Мандрагоры! — провозгласил Еремей, хватая меня за руку и втаскивая внутрь. Он захлопнул за мной дверь и вернулся к своему занятию — прибивал какие-то бумаги к единственной стене, ещё не полностью завешанной листками.
В кабинете царил полнейший бардак. В самом центре, на столе, стояло нечто, похожее на огромный кактус, который и в самом деле горел, испуская клубы едкого дыма. Вонь стояла невыносимая, и я почувствовал, что способность концентрироваться покинула меня окончательно.
— Немедленно прекрати это жечь, — приказал я.
Еремей посмотрел на меня поверх очков и хмыкнул.
— Это растение горит само по себе, пока находится в помещении. Не любит оно быть вдали от солнца.
Я пробрался к окну, задернутому плотными шторами, которые, видимо, и должны были защищать от солнечного света.
— Не представляю, как ты можешь соображать в этом тумане, — сказал я, рывком отдергивая занавески. К моему ужасу, растение тут же издало пронзительный визг, а Еремей, ничуть не смутившись, принялся насвистывать в такт этому душераздирающему воплю. Я поспешно задернул шторы и вздохнул. — Могу я поинтересоваться, почему твой кабинет в таком состоянии?
Еремей пожал плечами.
— Вы же не врываетесь в мой кабинет с требованием изменить свою систему документооборота. Мне так удобнее. Чем могу помочь? — Он закончил прибивать к стене очередной список имён и повернулся ко мне.
Я вытер выступившие на глазах слезы и посмотрел на этого чудака.
— Давай к делу. Слушай, у нас тут такая ситуация… Короче говоря, Разино хочет войти в наш состав. Насовсем.
Еремей всплеснул руками.
— О, превосходно! Ещё один город в нашем реестре, какие возможности для культурного роста!
— Мне нужно знать о последствиях такого решения, — сказал я. — Прежде чем я приму предложение.
Еремей кивнул и бросился к своему столу, открывая ящики и отмахиваясь от ветки растения, которая попыталась его схватить. К этому моменту я уже прижался спиной к двери, готовый в любой момент выскочить. Какая бы странная флора у него тут ни произрастала, она явно была наполовину разумной, и раздражать её ещё больше мне совсем не хотелось.