И это значит, что пора вносить правки в систему. Нельзя оставлять такие дыры в законодательстве. В бизнесе это называется «работа над ошибками». Выявил слабое место — закрой его. Создай процедуру. Пропиши ответственность. Чтобы в следующий раз подобная ерунда не повторилась.
Я взял ручку и начал тщательно выписывать новый законопроект, который позволил бы мне объявлять порицание и инициировать импичмент сенаторов. В первоначальных правилах говорилось, что ни один сенатор не должен наносить вред миру и процветанию Града Весёлого или его народа, но я не прописал прямого механизма расследования таких обвинений.
Теперь же законопроект, который я составлял, давал мне право просто объявить сенатора подозреваемым в нарушении присяги, что, в свою очередь, запускало бы судебный процесс под председательством Арбитра Кузьмы. Идеальная схема. Формально — торжество закона и справедливости. По факту — эффективный инструмент устранения неугодных.
Вся эта история оставила во рту неприятный привкус, и я начал просматривать вкладку «Формы правления», чтобы увидеть, какие варианты смогу открыть в будущем с помощью своих культурных ценностей. Монархия казалась привлекательной, в основном из-за аспекта абсолютной власти. Я всё ещё мог бы иметь сенат для решения повседневных операционных задач, но возможность просто накладывать вето на любой законопроект или увольнять сенаторов по своему усмотрению с лихвой компенсировала бы текущую ситуацию.
Я не питал иллюзий, что смогу управлять всем в одиночку, но в данном конкретном случае предпочёл бы иметь больше рычагов давления. Демократия — штука хорошая в теории, но на практике она слишком часто превращается в болтологию и саботаж.
В любом случае, это был вопрос будущего. Этот скандал оказался идеальным способом скоротать время, потому что, как только я закончил просматривать формы правления, пришло уведомление о том, что в наши границы въехал фургон снабжения.
Наконец-то прибыл базальт.
Я сглотнул. Моя операция по добыче этого простого, но критически важного ресурса увенчалась успехом.
…
Для начала базальт убрали с глаз долой, доставив к Башне мага Фомы, где я приставил к нему охрану.
А потом позвал занятого магией и непонятными экспериментами Фому. Пришло время для большой и важной работы.
Я нервно теребил кинжал, висевший на поясе, — предмет скорее церемониальный, применять его в бою мне не приходилось.
Надеюсь, не придётся и сейчас.
Мы собрались на поляне перед здоровенными каменными воротами. Мастера горного дела славно потрудились, расколов огромную базальтовую глыбу на небольшие кирпичи. Из них-то и сложили круглую арку — почти три метра в высоту и два в ширину. Достаточно, чтобы любой караван прошёл без сучка без задоринки.
Фома и его ученица, Кара, стояли прямо перед вратами, готовя заклинание. Они жгли какие-то благовония и монотонно бубнили что-то себе под нос. Постепенно начал подниматься ветер, и пока они нараспев тянули свои магические формулы, я почувствовал, как в животе тугим узлом сплетаются тревога и азарт. Дым от благовоний, до этого белый, вдруг стал зелёным и начал закручиваться в спираль прямо в центре арки. Облако дыма становилось все плотнее, разрасталось, и сквозь него, как в тумане, стали проступать смутные очертания каких-то далёких мест.
Фома отошёл в сторону, оставив Кару одну. Теперь она уже не бормотала, а кричала во всю глотку, вскинув руки к небу. Девушка выкрикивала фразу за фразой, и с каждым слогом туман внутри врат реагировал всё яростнее — корчился, расширялся, будто живой.
— Вот оно, — сказал Фома, подходя ко мне. — Момент истины. Она сейчас калибрует заклинание. Если кто и сможет его сотворить, так это она.
Мы оба, не отрываясь, смотрели, как туман, всё ещё висевший в проёме врат, начал показывать проблески скалистых берегов Лисичанска. Я ахнул.
— Получается?
— Любое заклинание может показать место, — хмыкнул Фома. — А вот попасть на ту сторону и не сдохнуть по пути… Вот это, дружище, настоящий вызов.
Я затаил дыхание.
Портал продолжал искажаться и изгибаться, с каждой секундой становясь всё более материальным. Туманная дымка уплотнилась и превратилась в зыбкую зеркальную гладь, будто кто-то поставил на ребро поверхность пруда. В ней, как в кривом зеркале, отражались наши собственные фигуры.
— Готово, — сказала Кара, оборачиваясь к своему учителю. — Портал открыт.