— А… а сколько это займёт времени?
— А это, Юрип, зависит от того, насколько честными были твои сорок семь тысяч. Если ты реально потратил столько — окупится быстро. Если надул цифры втрое — будешь сидеть без дохода втрое дольше.
Клевер замолчал. Я практически видел, как крутятся шестерёнки в его голове — стоит ли продолжать блеф или сдаваться.
— Хорошо, — наконец выдавил он. — Согласен на ваши условия.
— Отлично. И запомни на будущее: хочешь что-то купить на мои деньги — сначала спрашиваешь разрешения. Иначе в следующий раз разговор будет не таким.
Я отключил портативную связь и покачал головой. Сколько таких «партнёров» я видел за свою карьеру? Дай слабину — сядут на шею и ноги свесят.
А прижми — сразу становятся шёлковыми.
Ситуация вылилась в знатную перепалку, и в конце концов мне пришлось временно уступить ему весь доход от пошлин, пока счёт не будет «оплачен». Мне просто не хотелось тратить драгоценное время на споры из-за копеек, когда на кону стояли реальные деньги от уже идущих сделок. Разумеется, со временем я выверну руки этому хитрому кролику, но пока что у меня были дела поважнее.
С момента моего последнего визита Манск заметно преобразился. На лицах рабочих, занятых обновлением рыночных прилавков и торговых павильонов, играли улыбки. Я заметил, что у большинства бригад была налажена отличная система: они регулярно уходили на перерыв, меняясь с отдохнувшими коллегами. Рядом со стройплощадками суетились тележки с едой, предлагая обедающим разнообразные блюда. И, судя по очередям, эти импровизированные кафе пользовались бешеной популярностью — у многих работяг звенела в кармане монета, чтобы позволить себе качественный обед.
Я был искренне рад видеть, что Олег Корнеев так блестяще справился с задачей. Он позаботился о нуждах своей рабочей силы на все сто.
После успешной забастовки против скотских условий труда, навязанных Ланией, Корнеев выбил контракт, по которому только его люди имели право заниматься строительством в городе. Этот контракт приносил всем участникам очень приличный доход, а с Олегом во главе городского строительства о злоупотреблении властью можно было забыть. И, насколько я мог судить, благодаря этим улучшенным условиям город просто расцветал. Рабочая сила, о которой хорошо заботятся, всегда показывает куда лучшие результаты, чем толпа людей, ненавидящих свою работу из-за начальства.
Но если остальной город был на подъёме, то по мере приближения к башне гильдии я ощутил, как атмосфера резко меняется. Стук молотков и смех рабочих стихли, когда я подошёл к холодной серой громадине, набитой Торговцами. Охранники у входа выглядели измождёнными и несчастными; они несли службу вполсилы, лениво опираясь на алебарды. Эти ребята не выглядели процветающими. Они выглядели откровенно жалкими.
При моём появлении они, конечно, встрепенулись и попытались сделать вид, что у них всё прекрасно.
Меня допросили с пристрастием: кто таков, зачем пришёл, какие намерения. И только после того, как я удовлетворил их любопытство, меня соизволили пропустить к Лании. Впрочем, их вопросы не были особо настойчивыми, и весь этот допрос походил на чистую формальность. У меня возникло стойкое ощущение, что я мог бы просто пройти мимо, не отвечая, и они бы даже не дёрнулись в погоню.
Оказавшись внутри, я быстро выяснил, что, хотя Лания и согласилась на встречу в письме, её секретарша заявила, что начальница занята и мне придётся перезаписаться на следующий месяц. Какие бы тактики я ни применял, мне не удалось пробиться через эту офисную цербершу. В конце концов меня попросили уйти и вернуться через месяц, вынудив покинуть здание, пока не появилась охрана, чтобы «вежливо» выпроводить меня на улицу.
Ожидал ли я такого приёма? Не особо, но я тут же мысленно посочувствовал Корнееву, которому, вероятно, приходилось сталкиваться с этой бюрократической стеной каждую неделю. Однако, в отличие от Олега, у меня был доступ к потайному ходу в задней части башни. Раз уж я потратил время и притащился сюда, Лания со мной встретится. Хочет она того или нет.
Глава 16
Дождавшись глубоких сумерек, я обошёл башню с тыльной стороны, где царила кромешная тьма. Здесь не было ни факелов, ни магических светильников, ни патрулей — видимо, Торговцы экономили даже на освещении служебных проходов.
Я достал из кармана тёмные перчатки, которые дал мне Нож перед отъездом, и натянул их. «Первое правило скрытности, — говорил он, — руки выдают больше всего. Даже в темноте они светятся». Звучало как полная чушь, но Нож в таких вопросах ошибался редко.