— Лучше было бы их всех перебить, и дело с концом, — сказал Герман.
Я покачал головой.
— Уничтожение Правления создаст для нас проблему похуже.
— Это ещё почему?
— Гильдия — это гидра, корпорация. Уберёшь одних — они назначат других подонков. Те адаптируют тактику, и война продолжится, пока нам не надоест. Мы не победим. А вот падение Правления позволит обрушить саму структуру, распустить её.
— Что ж, хорошо, — сказал Герман. — Поговорим о вознаграждении? Мы предварительно общались и согласовывали, что моя армия получает оплату за боевые действия. Но не обсуждали цену.
— Да. Назови свою цену, — мне нравилось так ставить вопрос в переговорах. Контрагент вынужден сразу озвучивать свою позицию, раскрывать карты — при полной свободе манёвра с моей стороны.
— Десять тысяч золотых в день, и всё, что захвачу, — моё.
— Десять тысяч золотых за каждый день в бою или осаде, имей в виду, — уточнил я. — Я не собираюсь платить тебе за то, что вы тут будете бездельничать.
Герман ухмыльнулся.
— О, не волнуйся, мы будем двигаться и воевать. И начнём очень быстро.
Он свистнул, и из глубины леса донёсся пронзительный птичий визг. Звук эхом прокатился между деревьев, и я почувствовал, как волоски на шее встали дыбом. Это был не обычный крик — в нём слышались нотки хищной ярости и первобытной силы.
— У нас теперь есть грифоны, — сказал Герман с гордостью в голосе.
— Они всё это время были рядом?
— Конечно. Не один ты любишь безопасность.
Сначала я услышал гул приближающихся крыльев — мощный, ритмичный, как удары огромного сердца. Потом затрещали ветки, и из крон вековых дубов вынырнула тень размером с небольшой дом.
Грифон приземлился с грохотом, который, казалось, сотряс всю поляну. Земля под ногами дрогнула. Это был не тот мифический зверь из сказок, которого я себе представлял. Реальность оказалась гораздо внушительнее.
Передняя часть — орлиная голова размером с медведя, клюв, способный переломить человека пополам, и глаза цвета расплавленного золота, пронзительные и разумные. Каждое перо на крыльях было длиной с мой меч. Задняя часть — львиные лапы с когтями как кинжалы, мускулистое тело, покрытое густой гривой.
— Ах ты ж едрёный корень! — выдохнул я, невольно отступив на шаг.
Грифон повернул голову в мою сторону и издал низкий, рокочущий звук — нечто среднее между рычанием и курлыканьем. В этом звуке не было агрессии, скорее любопытство. Зверь изучал меня так же внимательно, как и я его.
— Знакомься, это Громобой, — сказал Герман, похлопав грифона по шее с той лёгкостью, с которой обычно гладят собак. — Мой личный летун. А где-то там, — он махнул рукой в сторону леса, — ещё семнадцать его родственников.
— Восемнадцать грифонов? — переспросил я, пытаясь осознать масштаб. — Герман, ты понимаешь, что это меняет всю расстановку сил?
— Ещё как понимаю! — расхохотался он. — Попробуй-ка защитить крепость, когда на тебя с неба сыплется десант с грифонов. Стены не помогают, ПВО не изобрели. Трагедия! Для врагов, само собой.
Я медленно обошёл Громобоя, изучая каждую деталь. На спине у грифона было седло — сложная конструкция из кожи и металла, со множеством ремней и креплений.
— Сколько человек может нести один грифон? — спросил я.
— Один седок плюс лёгкое снаряжение, — ответил Герман. — Это не вертолёт. При желании может перебрасывать солдат, но тоже по одному. Но это не главное. Главное — скорость и манёвренность. Грифон может покрыть расстояние от Дурнево до Торгограда за полдня. Ускоренной коннице на такое нужна неделя.
— И что они могут в бою?
— Всё, — усмехнулся Герман. — Разведка, диверсии, прямые атаки. Громобой может поднять в когтях корову и сбросить её с высоты. Представляешь, что будет, если сбросить бочку с горящим маслом на деревянные крыши?
Я представил. Картина получилась впечатляющая.
— Где ты их достал? — спросил я.
— Долгая история, — махнул рукой Герман. — Связана с одним древним долгом и парой весьма влиятельных друзей в горах. Главное — они у нас есть, и торгаши о них не знают.
Громобой снова издал свой рокочущий звук и наклонил голову ко мне. Я осторожно протянул руку. Перья под пальцами оказались жёсткими, как проволока, но тёплыми.
— Он тебя принимает, — одобрительно кивнул Герман. — Это хороший знак. Грифоны чувствуют характер людей лучше любых магических артефактов.
— Сколько времени нужно на подготовку к полёту? — спросил я, пока в голове уже крутились новые планы.
— Оседлать — полчаса. Лететь — хоть сейчас. Эти звери не нуждаются в долгом отдыхе.