Воздух начал вибрировать с низким гудением, как от приближающегося поезда. Земля под копытами лошади покрылась сетью трещин, из которых поползли слабые фиолетовые язычки пламени. Пахло озоном и чем-то металлическим — запах, который всегда сопровождал сильную магию в этом мире.
Внезапно небо прорезала ослепительно-белая молния, ударившая точно в землю в двух метрах от нас. Лошадь встала на дыбы с испуганным ржанием, и мне пришлось приложить все усилия, чтобы не свалиться из седла. Грохот грома был такой силы, что в ушах зазвенело, а в носу защипало от резкого запаха жжёной земли.
Из ослепительно-белого столба света, окружённого клубящимся фиолетовым туманом, начала формироваться знакомая фигура в потрёпанной красной мантии.
— Итак, мы можем… — Фома запнулся и огляделся, пока туман не рассеялся окончательно. Трава вокруг места его появления была опалена и дымилась. — Это не моя аудитория, — заметил он, смахивая с рукава мантии искорки остаточной магии. Его взгляд сузился, когда он увидел меня. — Погоди, это ты меня вызвал?
— Я, — ответил я, спешиваясь. Лошадь всё ещё нервничала, косясь на место появления мага. Мы были уже достаточно близко к воротам Манска, чтобы дойти пешком. Лошадь была обучена возвращаться в Светлоград без седока — таких коней часто брали напрокат туристы, которые порой умудрялись заблудиться, и тогда животное само приводило их обратно к гостинице.
— На обычное заклинание телепортации это было совсем не похоже, — протянул Фома. — Ах, да, у тебя же всего один такой вызов в неделю. Ты в опасности? — Маг тут же подобрался, присел и начал зыркать по сторонам в поисках неприятностей.
— Если бы я был в опасности, мы бы уже оба были трупами, — хмыкнул я. — Не люблю заниматься микроменеджментом, но если я вызываю своего личного мага, ты должен быть готов ко всему.
— Я могу стать невидимым в мгновение ока, — ответил Фома, щёлкнув пальцами и став полупрозрачным. — Я ко всему готов.
— Невидимость спасёт тебя, но не меня, например, от гопников, которые забьют меня до смерти, — заметил я. — Но это к слову. Я влип, и мне нужно, чтобы ты некоторое время поработал двойником одного человека.
Фома ухмыльнулся, хрустнул костяшками и начал разминаться.
— Наконец-то! Ты просишь меня сделать то, в чём я собаку съел. У меня лучшие заклинания для перевоплощения. Просто назови имя! И дай чёткое описание. Или, если есть портреты, я и по ним смогу сработать.
— Олег Корнеев, — сказал я. — Ты его уже видел.
— А, тот парень, что проиграл тебе свою деревню в покер? — спросил Фома.
Нет, он не шутил. Почему-то пополз слух, будто Корнеев проиграл мне Корнеево в карты. Я пытался эти сплетни придушить, но когда до Града Весёлого дошли вести об открытии игорного дома, слухи о моих легендарных покерных талантах вспыхнули с новой силой, как лесной пожар.
Я быстро ввёл мага в курс дела. Он слушал тихо и внимательно, пока я объяснял, почему хочу, чтобы он изобразил моего приятеля. Корнеев был не в теме — не только моих многочисленных сделок, но и того, как устроена внутренняя кухня Торговцев. Его только что назначили со стороны, и он не знал ни их обычаев, ни методов ведения дел. Мой главный иллюзионист, с другой стороны, большую часть жизни проработал на этих барыг и знал, как с ними разговаривать. Корнеев просто сольётся под напором ревизоров из Правления, а Фома с лёгкостью обведёт этих парней вокруг пальца.
— Звучит довольно замороченно, — сказал Фома. — Но мне не впервой. Ты не поверишь, сколько раз меня «казнили» вместо какого-нибудь высокопоставленного чиновника гильдии. Все обожают магов-иллюзионистов.
— Что ж, самое время оправдать свои привилегии и башню, — ответил я, похлопав его по спине. — Покажи мне своего лучшего Корнеева.
Фома рассмеялся и отступил на шаг, принимая привычную позу фокусника.
— Ты лучше не упускай меня из виду ни на секунду, — предупредил он, поднимая руки и начиная что-то шептать на древнем языке магии, — потому что потом никогда не будешь уверен, с кем на самом деле разговариваешь.
Воздух вокруг Фомы начал мерцать, словно от летнего зноя над раскалённым асфальтом. Его контуры стали расплывчатыми, нечёткими, как отражение в кривом зеркале. Я почувствовал лёгкое головокружение — магия иллюзий всегда действовала на мозг, заставляя его видеть то, чего на самом деле не было.
Рост мага стал меняться первым. Фома был низкорослым и тощим, а Корнеев — крепким мужиком среднего роста. Силуэт в мерцающем кольце света начал растягиваться вверх и набирать массу, словно кто-то лепил из глины новую фигуру поверх старой.
Затем начали меняться черты лица. Острый птичий нос Фомы расплылся и превратился в прямой, чуть широковатый нос Корнеева. Узкие губы стали полнее, скулы — мягче. Цвет волос из рыжеватого превратился в тёмно-каштановый, а сами волосы стали гуще и короче.
Но самым впечатляющим была смена одежды. Потрёпанная красная мантия Фомы словно растворилась в воздухе, заменившись простой, но добротной одеждой Корнеева — серой рубашкой, тёмными штанами и кожаными сапогами.
Мерцание прекратилось. Передо мной стоял Олег Корнеев — точная его копия, вплоть до небольшого шрама над левой бровью, который он получил в детстве.
— Как тебе удаётся так полностью имитировать человека? — спросил я, наблюдая, как псевдо-Корнеев прохаживается туда-сюда, практикуя движения. Даже походка была точь-в-точь как у оригинала — чуть разваливающаяся, но уверенная.
— На самом деле, это не один трюк, а целая система, — ответил Фома голосом, который теперь тоже был голосом Корнеева. — Три заклинания, наложенные одно на другое. Первое меняет физическую оболочку — рост, телосложение, черты лица. Второе корректирует голос и манеру речи. А третье — самое сложное — частично подстраивает мысли и привычки под образ. Высшая форма мимикрии.
Он сделал несколько шагов, почесал затылок точно так же, как это делал Корнеев, когда задумывался, и улыбнулся его характерной немного застенчивой улыбкой.
— Хотя полное копирование личности невозможно. Я не могу знать его воспоминания или сокровенные мысли. Зато могу имитировать внешние проявления характера и реакции на стандартные ситуации. Этого обычно хватает, чтобы обмануть даже близких знакомых. Ну так что, куда теперь?
Я сопроводил фальшивого Корнеева в Манск.
Фома на время снова стал невидимым, чтобы не было свидетелей, которые могли бы заявить, что видели Олега в двух местах одновременно. Эта невидимость, впрочем, не мешала ему без умолку рассуждать о превосходстве магии иллюзий над телепортацией — лекцию, которую мне пришлось вытерпеть до самого здания гильдии Торговцев.
Стражники на постах стояли по стойке смирно, их лица были сосредоточенными и решительными. Боевой дух явно поднялся с моего последнего визита, и в целом они выглядели куда довольнее. Похоже, приход Корнеева автоматически поднял здесь всем настроение. Надеюсь, следственная группа примет это во внимание и отдаст должное новому начальнику. Хотя, с другой стороны, Торговцам обычно плевать на судьбу своих людей. Их интересует только холодная, твёрдая монета, текущая в город. Или, в данном случае, тот, кто эту монету тырит.
Несмотря на бдительность, стражники пропустили меня без проблем. Визит одного Избранника к другому — дело обычное, и они решили, что я просто по делам. К счастью для меня, они не слышали постоянного бормотания и препирательств моего невидимого спутника. Мы направились в новый кабинет Корнеева, где тот был занят перекрашиванием стен в ярко-синий цвет.
— Доброе утро, — сказал я, просунув голову в дверь. Корнеев уронил кисть на пол и раскинул руки.
— А вот и человек, благодаря которому всё это стало возможным! — воскликнул Корнеев, отвесив мне поклон. Он было шагнул вперёд для объятий, но в последний момент понял, что весь в краске, и ловко превратил движение в изящный поклон.
— Не спеши радоваться, — сказал я, отодвинув несколько коробок и усевшись на стул напротив старого стола Лании. — У нас тут небольшая проблема.
Корнеев рассмеялся и вернулся к покраске стены.