— Эти идиоты думают, что могут строить против нас заговоры безнаказанно? — спросил Фей-сал, презрительно фыркнув.
— Мы их слишком избаловали, — буркнул Мерцик. — С самого начала их надо было взнуздать, скрутить, сломать, чтоб знали своих хозяев!
И Мерцик хлопнул кулаком по ладони.
Ибрагим вздохнул:
— Если бы их слишком прижали, они бы восстали куда раньше.
Мерцик испустил смешок и поглядел на Фарука и Фейсала бешеными глазами:
— Пусть бы попробовали. Я бы их раздавил. Ибрагим улыбнулся:
— Восстания шли бы постоянно. Но сейчас у нас ситуация почти идеальная.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Мерцик.
— Теперь, когда мы уже на орбите Нового Мира, наша власть над пассажирами максимальна. Мы будем контролировать их доступ на планету. А планета так близко, что никто не устоит перед искушением на нее выйти.
— Весьма мудры слова Ибрагима, — тихо сказал Фарук.
— Да, — отозвался Фейсал, — я согласен. Мерцик, ты забываешь, как легко сломать человека, когда то, что он хочет, слишком близко и слишком для него важно.
— Они будут как лошади, учуявшие воду!
— Они добровольно примут то положение, которое мы предложим. Добровольно будут работать на нас.
— Они закусят удила, и ничего мы от них не дождемся, кроме беды.
— Но послушай, — возразил Фейсал, — они нам нужны. Нам нужны ученые и инженеры. Нам нужны добровольные работники. Ты ведь не предлагаешь все делать нам самим?
— Фейсал прав. Мы должны поддерживать отношения хотя бы с половиной пассажиров. Это необходимо для создания жизнеспособной колонии.
Мерцик хрюкнул, недовольный таким поворотом:
— А я все равно говорю, что всех смутьянов надо арестовать и выбросить в космос. Ибрагим в ужасе воздел руки.
— Мерцик! Ради Аллаха! Зачем терять этих людей? Это же драгоценный ресурс!
— Не нужны они нам! В любом случае мы можем взять их женщин и вывести людей получше. Не нужно нам столько неверных западной крови! Или японской. Вы что, хотите жить с этими обезьянами?
— Мерцик, ты не думаешь, что наши возможности несколько, э-э, ограниченны? — вмешался Фарук.
Фейсал хихикнул. Мерцик направил на обоих испепеляющий взгляд.
— И ты позволил бы своим дочерям блудить с этими тварями?
Фарук завел глаза к небу.
— Конечно, нет, но…
— Я требую кастрации тех немногих мужчин, которым мы позволим сойти на планету. Кроме наших собственных избранных производителей.
Фейсал снова подавил смешок и тут же извинился:
— Прости, Мерцик, тебе не кажется, что это не та идея, с обнародованием которой нам следует поспешить? Как ты думаешь?
Фарук расхохотался в голос.
Мерцик глядел на них из-под сдвинутых бровей.
— Это не смешно, идиоты!
— Мы не выживем в одиночку, Мерцик, — рассудительно сказал Ибрагим. — Ты ведь не хочешь, чтобы мы стали расой полоумных потомков кровосмешения.
— Мы можем комбинировать гены в лаборатории. И обойдемся без сторонних производителей. Нам не нужны похотливые самцы, свободно разгуливающие среди наших женщин, как жеребцы в табуне похотливых кобыл.
Фарук снова фыркнул:
— Мерцик, чего ты боишься? Я не знал, что человек твоего возраста еще может беспокоиться о том, чтобы доставить удовольствие женщине. Может быть, ты нам не все сказал? Ты нашел способ вернуть силу в твои чресла?
— Ты меня оскорбляешь!
Постоянные шуточки Фарука доводили Мерцика до белого каления.
— Хватит, братья, — встал между ними Ибрагим. — Мы слишком стары для дуэлей и слишком важны. Без нас все погибнет.
В чем другом, а в этом мнения Высоких Братьев сходились.
— Да, — важно кивнул Фейсал, — предоставь мы дело другим, то были бы и посейчас в старой Системе.
Фарук и Мерцик присоединились к общему мнению. И вдруг Фарук весело фыркнул:
— К тому же, братья, мысль о неверных, пристающих к нашим женщинам, просто нелепа. Взять, например, тетю Рекшибу — кто захочет?
— Да я скорее козу трахну, чем эту каргу, — хихикнул Фейсал.
Ибрагим постарался не улыбнуться. Он всегда следил, чтобы его братья соблюдали свое достоинство. А на лице Мерцика просто было написано отвращение.
— У нас другие проблемы! — проворчал он.
— Да, конечно. — Ибрагим снова стал серьезным.