Траектория резко пошла вниз, к кораблю, и вдоль изгиба силового щита Стрэнг повел Флекера почти к его заднему краю. Там лежала непроглядная тьма.
Флекер испугался. Может быть, это ошибка? Им же наверняка к жилой зоне, туда, где воздух, свет и тепло…
Но Стрэнг пристегнул Флекера за пояс страховочным концом и выпустил его руки. Поначалу Флекер лишь беспомощно вертелся, потом увидел тусклую и темную массу щита, развел руки, наткнулся на щит и мягко отлетел назад.
Стрэнг притянул новичка к гладкой и твердой поверхности щита и стал пробираться к его краю. Страховочный конец натянулся и потащил Флекера за собой. Его перетащило через край щита и потянуло во тьму. Потом он увидел фигуру Стрэнга в слабом свете звезд, пробивавшемся между щитом и жилым отсеком.
Внутренняя поверхность щита была прорезана радиально расходящимися канавами шириной и глубиной в шесть футов.
Стрэнг притянул его вплотную и показал внутрь, потом его двигатели мягко фыркнули, и он полетел к середине задней поверхности щита.
Стрэнг явно знал, что делает. Флекер почувствовал, как трос натянулся и потащил его следом.
Глава 31
Аделаида и Тоуб оказались пленниками с особым статусом. Их отделили от прочих и доставили в личные апартаменты Раса Ордера.
В черно-белых покоях, отделанных кожей, им подала мятный чай блондинка-рабыня почти без одежды.
Когда она вышла, Аделаида мельком подумала о непроходимой пропасти, отделяющей Фанданов от Халифи.
Затем широким шагом вошел Рас Ордер с озабоченным лицом под белой чалмой принца. Черный халат отливал тончайшим шелком, сияли драгоценные пряжки на туфлях.
— Итак, — сказал он, беря руки Аделаиды в свои и склоняя к ней пристальный взгляд, — вы наконец посетили наш дом.
Тоуб неловко пошевелился. Рас Ордер бросил на него взгляд.
— А вы, молодой человек, живы и невредимы?
— Да, принц, но Аделаиде нужен отдых. Здесь можно где-нибудь принять душ и отдохнуть?
— Обязательно. Вы сами осмотрите ваши покои. Мы немедленно отыщем вам квартиры в Новом Дворце. Он будет великолепен. Весь город строится вокруг него.
— Вы времени зря не теряете, — пробормотала Аделаида.
Принц энергично кивнул:
— Да, под мудрым руководством Ибрагима наши дела продвигаются быстро. Удалось ускорить выполнение всей программы.
— И строительство дворцов?
— Да, в каждом из новых дворцов разместятся несколько тысяч человек.
— А остальные?
— Ну, будут дома и для них. Рас Ордер громко щелкнул пальцами. Рабыня явилась на зов.
— Клари, проводи молодого человека в душ и покажи ему покои, приготовленные для наших гостей.
Рабыня увела Тоуба. И лишь выйдя за дверь, он понял, что Аделаида не с ним, что их разлучили.
— Идем! — поманила его девушка. За ними внимательно наблюдал холодноглазый клонированный охранник семи футов роста, с грубыми чертами лица. Дверь была закрыта, поделать ничего нельзя. Тоуб решил обернуться поскорее.
Оставшись наедине с Аделаидой, Рас Ордер обернулся к ней. Потом сел рядом. Слишком близко.
— Аделаида, вам не следовало откладывать ваш приход так надолго, — сказал принц искренним тоном.
— Рас Ордер…
Он остановил ее протянутой вперед ладонью.
— Не говорите этого. Я знаю. При нашей последней встрече я был недопустимо несдержан. Признаю, Я был непростительно груб и своим поведением уронил себя в ваших глазах.
Лицо Аделаиды стало холодно-задумчивым.
— Но теперь вы здесь, и я прошу вас еще раз обдумать ваш прежний отказ.
— Как вас понимать? — Аделаида внутренне сжалась от страха.
— Аделаида, что вы подумали? Я предлагаю вам быть моей невестой.
Аделаида почувствовала, как заливается краской, но от стыда или от гнева, она так и не поняла.
— Вы хотите, чтобы я вошла в ваш гарем? Так я поняла?
Рас Ордер рассмеялся.
— Гарем — это предмет, репутация которого чудовищно раздута за пределами моей семьи.
— Вы хотите сказать, что предпочитаете общество ваших биомеханических сексуальных объектов?
Принц снова рассмеялся, чуть более искусственно.
— Здесь мы вступаем в область философии. Многие считают, что лучшая женщина — это наша искусственная красавица, из клона Клари или Анджи, Но те, кто так говорит, забывает, что женщина — это больше, чем машина для сексуальных удовольствий. У нее есть свой разум, и она — женская половина того целого, что есть жизнь человека! И потому самое глубокое наслаждение мы получаем от женщины, которая желает соединиться с нами всеми силами своей свободной воли и разума. По крайней мере таково мое мнение. Аделаида кивнула: