Переправляясь на лодке через озеро, Дэйн поглядывал назад тяжелым, горящим взглядом.
Значит, против него сплотились старшие крана, и добиться получения наследства он сможет лишь через гражданский суд, а на это уйдут годы.
Дэйн включил музыку. Виолончель. Вилла Агаты отливала белым, и оранжевые крыши сверкали, словно бы освещая весь остров. Колыхалась зелень парка, газон светился изумрудом, и все это было невыразимо грустно.
И Дэйн понял, что запомнит этот момент на всю жизнь, как бы она ни сложилась.
Между тем лодка свернула в канал и вилла исчезла из виду, скрытая стволом большого бука на мысу.
«Так что же, все кончено? Эдварда больше нет! — думал Дэйн. — Ну уж нет, я так просто не сдамся. „Основатель“ должен полететь, и надо действовать немедленно».
Для начала нужно было выкинуть из головы Эдварда, ощутить, что его сила и уверенность больше не прикрывают спину, что от него остались лишь приятные воспоминания.
На ум пришло старинное трехстишие — обращение к системе дыхания корабля:
В темноте, где никто Не услышит зова на помощь, Каждый дышит тем воздухом, Который сумеет сам для себя добыть.
Глава 4
После этого события начали разворачиваться стремительно. Дэйну надо было быстро найти кредит для продолжения постройки «Основателя», а семейный совет весьма активно ему мешал.
Поскольку завещание не вступило в силу, Замок Фандана было приказано очистить от его жителей.
В последний момент до Дэйна дошли слухи, что один из слуг Эдварда, Альтер, долговязый и мрачный малый, служивший Эдварду верой и правдой много лет, должен быть продан. Поскольку он был клоном работы фирмы Фандан, то не мог иметь гражданских прав, если они не были ему специально предоставлены. Разумеется, в завещании Эдварда они предоставлялись, но завещание не действовало.
Дэйн не мог с этим смириться и, выкупив Альтера, сразу же дал ему права жителя. Тетушка Агата попыталась этому воспрепятствовать, но перестаралась, и семейный совет решил дело в пользу Дэйна.
Но с финансированием легче не стало. Завершение «Основателя» требовало огромных сумм.
Через неделю Дэйну позвонил Джебедия Боунз (с момента похорон они общались впервые) и предложил встретиться на квартире у его кузины Аделаиды.
У Дэйна было туго со временем. Жизнь его была непрерывным потоком телефонных разговоров и видеофонных встреч с банкирами и финансистами — «Основатель» выходил чудовищно дорогим.
Но Джебедии отказать было нельзя — он был ближайшим советником Эдварда.
По периметру станции Дэйн подъехал к району, где жила Аделаида. Там коридоры секции были оформлены в виде улиц, дома разделяли сады, искусно подсвеченные зеркалами. На каждом углу росли карликовые буки и лаванда.
Аделаида открыла сама.
Квартира была небольшой — Аделаида не принадлежала к богатой ветви семьи. Она приходилась Дэйну четвероюродной сестрой по линии Фанданов с Марса и была знакома с ним уже три года, с тех пор как начала работать в проекте «Основатель». Аделаида неплохо разбиралась в финансах, а так как в центре проекта Эдвард поставил Дэйна, им не раз приходилось работать вместе.
Аделаида выглядела как типичная Фандан: высокая блондинка норамского типа, с небольшим носом и широко расставленными голубыми глазами. Некоторые из старейшин семьи называли этот тип «Миннесотский Фандан».
Квартира Аделаиды была обставлена по минимуму, ничего лишнего: несколько низких кресел, тахта, небольшой белый столик. Полки ломились под тяжестью магнитофонных записей, распечаток, справочников и прочего в этом роде.
Джебедия Боунз поднялся с кресла и приветствовал Дэйна:
— Рад видеть тебя, мальчик, надеюсь, ты не согнешься под тяжестью.
Дэйн не был в этом уверен.
— Ты хотел встретиться со мной, Джебедия?
— Да, малыш, твой дед оставил мне кое-какие распоряжения насчет тебя. Он был дальновидным человеком, но ты, я думаю, это сам знаешь.
Дэйн кивнул:
— Ты прав. Хотел бы я в этом походить на него. Мне даже в голову не приходило, что дойдет до такого.
Боунз улыбнулся, и его немного вытянутое лицо стало покруглее.
— Ты имеешь в виду Агату и Лютера?
— Да. Пройдут годы, пока я доведу дело до гражданского суда, а в семейном суде все козыри у них на руках.
— Нелегко тебе будет без семейных денег, это точно, но на самом деле все не так плохо. Эдвард предусмотрительно оставил для тебя часть денег в моем банке. Номера счетов я могу передать прямо сейчас.
— Спасибо, Джебедия.
— Там не меньше двадцати миллионов.
— Всего-то?
Джебедия саркастически усмехнулся: