В-четвёртых, что является самым главным, личности необходима гражданственность сознания, ясное понимание того, что ты не просто член человеческого общества, одно из его звеньев, но что ты лично ответствен за все общество, готов болеть его болью и радоваться его радостями. Подобная «жизненная позиция» особенно важна и востребована в переломные моменты истории, когда общество «переворачивается» (это характерно для современной России).
Личность – это представитель человечества, когда его «Я» не выступает основополагающей константой бытия. Он на подсознательном уровне убежден, что его дела, мысли, идеи необходимы и дороги всем; сам он, не подозревая того, выступает эталоном жизни для других. Великий механик древних Сиракуз Архимед, углубившись в производимые им на песке математические расчеты, просил занесшего над его головой меч солдата не загораживать ему солнце, поскольку тень мешает видеть цифры. А вот уже не легендарные примеры из совсем близкой к нам истории: великий микробиолог Луи Пастер, открывший противочумную сыворотку, предварительно испытал её на себе, для чего ему пришлось заразиться чумой; ныне замалчиваемый Карл Маркс, бывший на голову выше своих современников-экономистов, мог бы своим талантом в эпоху набирающего силу капитализма обеспечить себе и своей семье безбедное существование. Но он настолько был убежден в нужности для пролетариата открытого им закона прибавочной стоимости, что всю жизнь затратил на доказательство неизбежности «экспроприации экспроприаторов», а написанный им «Капитал» называл самым крупным снарядом, пущенным когда-либо в голову буржуазии. Но из его писем видно, как его семье приходилось считать каждый талер, чтобы уходить от голода. В России примером подвижничества подобного рода может служить художник Иванов, написавший величайшее в русской живописи полотно «Явление Христа народу» и отдавший ему 25 лет жизни. Но это великое полотно не было оценено ни Русским православием и его верхами («слишком светское исполнение евангельского сюжета»), ни московским «обществом» («чувствуется влияние итальянцев, да и сюжет чисто церковный» – из отзывов современников). Только помощь московского купца первой гильдии Третьякова, купившего картину, спасла художника от голодной смерти (в этой связи: сам Третьяков потратил на собирание картин все свое состояние и подарил свое собрание Москве).
История любой страны, особенно России, дает множество примеров служения идее, делу, творчеству, примеров бесстрашия и мужества единиц во имя блага, просвещения, добра и справедливости для всех. Подвижники первых веков христианства претерпевали лишения, шли на муки и смерть, но все они были твердо убеждены, что своими мучениями только приближают установление «Царства Божия» на земле. Руководители декабрьского восстания 1825 года были представителями высших дворянских кругов России; многие понимали обреченность выступления с горсткой подчиненных им батальонов против гигантской машины самодержавия, но боль за страдающий в тисках крепостничества народный люд заставила их выйти на площадь.
В такой же мере проявилась готовность к самопожертвованию и у первых российских революционеров, которые искренне верили, что своей кровью платят за будущее счастье всего человечества. Примером всенародного героизма явилась Великая Отечественная война 1941–1945 гг., когда земля от Бреста и до Волги оказалась пропитанной кровью миллионов солдат.
Выдающиеся личности порой оказываются «возмутителями спокойствия» в общественной жизни. Их идеалы не всегда оказываются понятыми современниками, и лишь потомки делают их своим знаменем. В свое время не всем было понятно, почему известный и уважаемый всеми академик А. А. Сахаров так упорно не желает примириться со «светлыми идеалами коммунизма», почему он упорно переводил часть своей академическо-директорской зарплаты в помощь детским домам, приводя в конфуз тем самым справедливейшую власть на земле. И лишь после его смерти думающим людям стали понятны его идеалы, его политическая наивность, его слепая вера в силу слова, идеи, в нравственное совершенство громогласно провозглашаемых новых лозунгов. Его счастье, что он не увидел грабительского разгула «демократии» 90-х годов, во имя которой пожертвовал всем. Но личности подобного типа, как нравственные и социальные идеалы, нужны во все времена. Это та «соль земли», о которой говорил Христос, обращаясь к своим ученикам. Это, а не мимолетный успех и рвачество, должно быть в душе молодежи, на плечи которой ложится ответственность за судьбу России.
Человек как тайна
Получившее распространение в теоретических исследованиях о человеке тезисное определение «Человек есть тайна» представляет собой переведенную на философский язык народную мудрость «Чужая душа – потемки». В советский период в монографической литературе, посвященной раскрытию сущности человека, доминировало ясное и четкое положение из небольшой работы молодого Маркса, направленное против фейербаховского понимания человека. Дело в том, что философия Фейербаха была в свое время очень популярна в Германии, поскольку в центр своих исканий он поставил человека. Не случайно тот же Маркс называл её «антропологическим материализмом».
Для Фейербаха человек – чисто природное существо, только высокоразвитое, приобретшее в ходе эволюции духовно-нравственный мир, который проявляется в его сознании, чувствах, моральных ориентирах, в религиозных верованиях. Ни о каком влиянии на человека общественной среды, социальных условий существования Фейербах не писал. Для него вся история человечества – это история непрерывного развития и смены религиозных верований, питающих мир моральных ценностей, а они – подлинные двигатели истории. Возражая против подобных концепций подхода к человеку, Маркс писал: «Религиозную сущность Фейербах сводит к человеческой сущности. Но сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность общественных отношений».
Сравнивая фейербаховский и марксовский подходы к определению сущности человека мы видим, что оба автора взяли крайние стороны человеческой сущности, абсолютизировали их, положили в центр своей социальной антропологии: Фейербах абсолютизировал биофизиологическое начало в человеке, Маркс – социальное; в его анализе общественная социальная среда буквально «штампует» человека по своему образу и подобию, формируя соответствующий тип личности. Но тогда становится непонятно, почему сам Маркс, выросший и воспитанный в буржуазно-бюргерской среде, запускает самый крупный снаряд в голову буржуазии; почему сын тверского губернатора М. Бакунин оказался на баррикадах Праги и Дрездена в период буржуазных революций в Европе, или почему сын дослужившегося до дворянского чина разночинца, прикупившего для своей семьи небольшую деревеньку под Симбирском, становится первым коммунистом планеты? Примеров «выламывания» из социальной среды её представителей можно привести множество, но одинаково веские возражения можно привести и против положений Фейербаха. Из них наиболее «авторитетным» будет такое: почему при одинаковой биофизиологической природе духовность конкретных индивидов так разнится между собой? Вероятно потому, что без воспитания и образования никакой духовности не получится?
Маркс в своем анализе абсолютизировал социально-экономические условия, доминирующее влияние существующих общественных отношений, но опустил наличие в человеке духовно-психологического, разумно-волевого начала, которое пробивается сквозь пресс социальной среды, а именно на этом построен весь «антропологический материализм» Фейербаха. Можно заключить, что подлинную картину раскрытия человеческой сущности можно получить в процессе синтеза этих двух взаимоисключающих концепций.
При раскрытии человеческой «тайны» следует исходить из признания наличия в нем трех взаимовлияющих компонентов: общего, особенного и единичного. Общим в каждом человеке выступает то, что он является представителем рода человеческого, несет в себе характерные признаки как животного, так и социального происхождения; особенным будут выступать его социально-этнические и профессионально-деятельные особенности, которые уже значительно усложняют общее; единичным оказываются конкретные признаки человека, вытекающие из его неповторимых индивидуальных особенностей, определяемых его внутренними душевно-духовными признаками, конкретной социально-бытовой средой, характерным профилем профессиональной деятельности, материальным положением, определяющими мотивами жизнедеятельности. Если общее и особенное в каждом человеке поддаются относительно объективному анализу, то специфическое для каждого индивида единичное остается тайной за семью печатями. Отсюда исследователи человеческой сущности и начинают вести речь о «человеке как тайне».